«Кто кончил жизнь трагически — тот истинный поэт», — эти строчки из известной песни Владимира Высоцкого обретают особый смысл, если проследить за судьбами многих русских писателей и поэтов. В том числе и тех, кто бывал или творил на территории бывшего Корчевского уезда. Сам уезд тут, конечно, не при чём, но всё же…

Первому из нашего списка Александров — Александру Радищеву — его книга принесла только горе и проблемы. Императрица Екатерина Великая, прочитав книгу Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», повелела автора сослать в Сибирь, назвав его «бунтовщиком хуже Пугачева». Из сибирской ссылки Радищев вернулся только через 12 лет сломленным и бесконечно напуганным человеком. Больше всего на свете он боялся, что его снова отправят в ссылку. Как-то, увидев в окно, что к нему во двор заходит жандарм (а это был курьер из дворца, который принес приглашение на какое-то светское мероприятие), Радищев вообразил, что ему снова принесли предписание о ссылке, схватил стакан соляной кислоты, которой чистил пуговицы, и залпом его осушил. Спасти его не удалось… Зато в «Путешествии из Петербурга в Москву» есть главы «Городня» и «Завидово» — первое упоминание наших поселений в классической русской литературе.
Александр Пушкин, как считается, впервые увидел Волгу именно в нашем районе: в Городне, где сделала остановку кибитка, в которой юного отрока Александра везли из Москвы в Царскосельский лицей. Пушкину было 12 лет, сочинять стихи он начнет только через год, но зрелище великой русской реки, открывшееся ему с городенского плеса, не исключено, благотворно повлияло на развитие его поэтического гения. И опять же — все мы помним, чем закончил Пушкин, трагический Александр русской литературы, в 37 лет погибший на дуэли.

Творил в Корчевском уезде и известный литератор, постоянный автор журнала «Сын Отечества» и альманаха «Полярная звезда» Александр Бестужев, взявший псевдоним Мариинский. Он частенько гостил у родственника — Ивана Александровича Бестужева, жившего в своём поместье близ Корчевы. Во время войны на Кавказе Бестужев-Марлинский вступил в стычку с черкесами в районе нынешнего Адлера близ Сочи и исчез. Тело не нашли, что случилось с Бестужевым-Марлинским — неизвестно до сих пор.
О судьбе Александра Шишкова, поэта и лицейского приятеля Пушкина, «Конаковский уезд» уже рассказывал. Шишкова, многообещающего поэта, фактически сослали в Тверь, где его зарезали после бала в Дворянском собрании. Трагической и печальной оказалась судьба и другого ссыльного поэта — Александра Полежаева, жившего в ссылке в деревне Низовка (откуда родом Спиридон Дрожжин). Полежаев пострадал за поэму «Сашка», пил, нарушал воинскую дисциплину, за что был разжалован из офицеров, и даже подвергнут телесным наказаниям, что для дворянина было страшнейшим оскорблением! Не сумев пережить такого эмоционального шока, Полежаев, как писали его современники, «страдал злой чахоткой», хирел, слабел, умер ровно через год (день в день) после смерти Пушкина. О том, что ему вернули офицерский чин, Полежаев так и не узнал.
Еще одна печальная судьба писателя, носившего имя Александр — на сей раз это Александр Герцен, чьи детские и юношеские годы прошли в наших местах, в имении помещиков Яковлевых (куда охотно приезжали погостить многие известные московские писатели той поры).
Александр Герцен, всю жизнь носивший клеймо незаконорожденного, бастарда, стал одним из самых яростных критиков крепостнической России.
Он прожил очень непростую жизнь: смерть детей (трое из его детей умерли в младенчестве, самый любимый, глухонемой Николай, утонул во время крушения парохода, вместе с ним погибла и мать Герцена), предательство друзей, ненависть и преследования царской семьи, конфисковавшей все активы семьи Герцена. Он умер в изгнании, не зная, что одна из его дочерей спустя несколько лет застрелится, что соратники будут несколько лет грызться за его наследство, а само имя Герцена на его родине, в России, окажется фактически под запретом.
Пожалуй, счастливым исключением в ряду «несчастных Александров» стоит Александр Островский, побывавший в наших краях в 1856 году (об этом смотри материал «Чугункой по ямщикам» в «Конаковском уезде»). Александр Николаевич прожил счастливую жизнь, был автором десятков успешных пьес, и весьма состоятельным человеком. Его брат был министром государственных имуществ, то есть получается, что великий драматург был родственником тогдашнего Чубайса. Впрочем, даже без этого обстоятельства из всех русских писателей, носивших имя Александр, Островский был настоящим счастливчиком, баловнем судьбы. Хотя это вполне может быть исключением, которое лишь подтверждает правило.
С наступлением советской эпохи судьбы писателей, носивших имя Александр, вновь стали заканчиваться трагически.
«Советский Жюль Верн» Александр Беляев, автор романов «Голова профессора Доуэля», «Человек-амфибия», нередко бывал в наших краях. Еще мальчиком он приезжал в Городню из Смоленской области вместе с отцом-священником, который надеялся получить место служителя в храме Рождества Богородицы. Сам Александр Беляев тоже собирался стать священником, но произошла революция, и от духовной карьеры пришлось отказаться. Беляев стал известным писателем, автором всенародно любимых книг. В январе 1942 года писатель, которого почему-то не оказалось в списках на эвакуацию, погиб в блокадном Ленинграде — умер от голода.
Часто бывал в Редкино, где гостил в доме директора опытного завода, «главный советский писатель», генеральный секретарь Союза писателей СССР Александр Фадеев. Он любил здесь бывать, тем более что родился Фадеев неподалеку — в Кимрах. Жизнь его закончилась трагически: в 1956 году, после разоблачений культа личности Сталина, Фадеев застрелился у себя на даче. Нередким гостем был в Конаковском районе Александр Твардовский, автор «Василия Теркина», редактор «Нового мира» — самого прогрессивного советского литературного журнала. В 1969 году Твардовский оказался изгнан со всех постов, оставил редакторский пост и за год с небольшим сгорел от рака и алкоголизма.
В 70-е годы в Безбородовском охотхозяйстве работал егерем Александр Соколов, впоследствии ставший известным как Саша Соколов, автор «Школы дураков», «Палисандрии» (ему посвящена статья в «Конаковском уезде» «Река называлась…»). Впрочем, для того, чтобы издать эти книги, Саше Соколову пришлось эмигрировать в Соединенные Штаты. По тому же пути (невозможность издавать свои произведения на родине — эмиграция — литературная слава — возвращение) пришлось пройти самому, пожалуй, известному в отечественной литературе последних 50 лет Александру — Солженицыну. В 1998 году Александр Исаевич приезжал в Конаково, побывал в Городне, в Завидово. Не будет большим преувеличением сказать, что Солженицын стал не просто первым писателем-диссидентом, удостоенным Нобелевской премии по литературе, но и пережил беспрецедентные даже для писателя XX века гонения: арест по ложному доносу, десять лет лагерей, невозможность печататься на родине, изгнание, разрыв с родными, запрет на само произнесение своего имени на родине…
Однако сколь бы трагичной не была судьба российских писателей и поэтов, именно они прославили русскую литературу — а заодно и те места, где жили, вторили или просто останавливались. Кому-то, возможно, покажется, что краткосрочного пребывания на завидовской земле явно недостаточно, чтобы говорить об этом как о местной достопримечательности и уж тем более устанавливать памятники. Однако давайте вспомним, что в Мадриде, например, уже несколько десятилетий большой популярностью пользуется кафе с мемориальной надписью «Хемингуэй никогда не бывал здесь»…