Перед концом времен Россия сольётся в одно море великое с прочими землями и племенами славянскими, она составит одно море или тот громадный вселенский океан народный, о коем Господь Бог издревле изрёк устами всех святых: «Грозное и непобедимое царство всероссийское, всеславянское — Гога и Магога, пред которым в трепете все народы будут»

Св. Серафим Саровский

Человечество заражено лицемерием и манипуляцией, распространяющимися как раковая опухоль. Эта опухоль не имеет собственной энергии и вынуждена использовать существующие источники, паразитировать, превращая объекты своего вмешательства – в жертв. Разделяя поначалу общества на непримиримые лагеря «хищников» и «жертв», при этом, в конце концов, «хищники» тоже становятся в итоге жертвами этого бесконечно пожирающего, умертвляющего процесса.

Древнее славянство, возможно, одно их первых, если не единственное – открыло на практике закон сохранения социальной энергии, заключающийся в чистоте внутренних взаимоотношений, лишенных манипуляции (и всех ее трех проявлений контроля: страха, соблазна и денег). Что приводило соответственно к тому, что эта энергия парадоксально, при раздаче материального –скапливалась в форме особого общественного устройства: «Все, что доставлял этому народу труд в полях, рыбная ловля и охота, расходовалось на прием гостей и на подарки, при этом самым сильным и могущественным почитался тот, кто проявлял при этом наибольшую щедрость, если не сказать расточительность» (М.Орбини, «Славянское царство»)

Этой логикой единства, общей боли, чистоты отношений, совершенствования любви, согласования действий ради общей цели, прекращения утечки энергии на «выяснение отношений» во всех социально-бытовых, нравственных, религиозных связях – и проникнуто становление русской власти, русской государственности, скрепившей поначалу полицентричный мир славянства. Так преодолевалось местничество. Так прекращались междоусобицы. Так собиралась Русь, преодолевая границы родо-племенных, узко-клановых интересов. Так люди «простого происхождения» вершили удивительные дела, участвовали в общих славных победах («…еще во время своего жительства в Сарматии взяли себе это особое имя славяне, что значит "славные"» М.Орбини). Так мы восстанавливались после самых губительных нашествий. Так мы хозяйствовали и расширяли свои земли. Так принятие родовой династической преемственности Рюриковичами верховной власти – устраняло бешеные затраты социально-политической энергии на борьбу за власть. Более того, каждый русский, ощущая личную причастность русской власти – обретал достоинство и благородство, общегосударственное семейное родство Руси.

И так практически во всем.

Если мир метался в поисках «наилучших форм государственности», сформулированных Аристотелем (монархия, аристократия, демократия), и приспосабливал макиавеллиевское «разделение властей» под задачи устанавливаемой формы верховной власти. То в противоположность этим принципа разделения и формам государственности – русская система явила удивительное сочетание всех, определив каждой свое место. Не нуждаясь в своем самодержавии ни в каком влиянии и подпитке извне. В этой уникальности сконцентрировалась и духовная и социально-бытовая свобода Руси, укреплявшейся исключительно внутренними источниками энергии.

Лишь при вмешательстве манипулятивных схем место аристократии заполнялось бездушной бюрократией, монархия становилась тиранией, отделенной от народа, а народ становился толпой безмолвных жертв по местам.

Собственно русской властью может быть признано общественно-государственное единство, неразрывно связанное со всем русским народом, соблюдаемое общим принципом управления согласования, соответственно – лишенное всех форм манипулятивного управления. При этом в зависимости от состояния – адаптивно применяющее различные степени социализации людей в зависимости от положения. Это достигается путем включения всего народа в жизнедеятельность общего государственного организма. Причем с опорой на основные цивилизационные отношения славян. Потому крики о том, что нам нужна лишь некоторая форма государственности или же некоторые опробованные Западом или кем-то еще иным методики, скажем, «разделения властей» – некорректны изначально, бесплодны, а то и губительны – без восстановления основы наших отношений, без восстановления единства.

Это отношения, в идеале, напомним – лишенные всех форм манипуляции, очищенные от ее жесткого контроля, как в социально-бытовом отношении, так и в духовном. Взамен этого постоянно укрепляется функция прямой и обратной связи – естественные отношения, которые с одной стороны направлены на непрерывное совершенствование строя социально-бытового хозяйствования единого для всех; а с другой стороны, постоянно воспитывающие, развивающие, образовывающие всех, от мала до велика: «где родился – там и пригодился».

Имеются разные степени включения русского человека в единое целое, его социализации, приобщения единому процессу государственной жизни – от рождения в семье, воспитания и становления в общине, и служения – в государстве.

При развитии славянской государственности реализуется адаптивное сочетание всех трех форм устроения общества, приводимых Аристотелем – демократия, аристократия и монархия. Не как самоцель и жесткая форма, закрепленные неким общим законодательством. А как сложный подвижный организм, способный саккумулировать, удержать и реализовать всю духовную и социальную энергию русского народа в непротиворечивом, согласованном действии. Способный к единому сконцентрированному ответу на любые «вызовы».

Демократия – это та фундаментальная степень свободы, которая в русском устроении общества стоит на месте опоры, основы всего государства – на уровне общины, где выбираются лучшие. Причем именно на этом уровне и возможны выборы – только из тех, кого действительно знают лично. Выборы иных уровней становятся уже достоянием процесса, который был чужд русскому обществу – образования партий, неизбежностью траты сил на борьбу за власть, и зачастую – ситуации общества в заложниках у тех, кто кого перекричит, что давало огромный простор манипуляции и в конечном итоге пожирании ею социальной энергии и угасанию.

Далее те, кто проявил себя в разных областях деятельности («кто больше раздал») – играли уже роль русской аристократии, наиболее эффективно организованной для служения обществу путем исполнения обязанностей в областях Русского порядка, в которых они проявили наибольший талант, говоря более современными понятиями – входя в руководство отраслей, предприятий, советов разных уровней согласно уровню компетенции и квалификации. При этом не имея возможности претендовать на соблазнительную гонку борьбы за верховную власть в государстве. Лишенная затрат на партийную борьбу селекция «государственных мужей» исключительно по проявленным личностным качествам как раз приводила к установлению справедливого уровня баланса сложившихся естественных социальных сил. При этом великолепно справляющееся со своими частными обязанностями, это устроение не годится для верховной власти, требующей единовластия – единственно способного обеспечить не распыление, а максимальную концентрацию мощи, сил, средств.

Потому венчает подлинное славянское государство – русское единовластие (самодержавная монархия), как персонифицированная ответственность, выраженная в несении нравственного идеала народа, несменяемого образа всей власти, к которой у народа возникает особое отношение, личностное – отеческое («таинственная связь», которую отмечал И.Аксаков между царем и русским народом). Это же отношение, постоянная неразрывная связь – была подтверждением, гарантией отсутствия всякой нечистоты, тайных целей манипуляции. Когда цели руководителя были открыты всем, и каждый мог выявить для себя отсутствие «второго дна», лицемерия, затаившегося двоедушия, использования народа «втемную» для неких политических игр. Все «требования» русского народа к власти были сугубо нравственными: «быть настоящим»; «тем, кто ты есть»; не поддаваться ни на какие происки, ни «гениальной аристократии», ни иных ценностей. Это по сути требования детей к отцу, требования любви и ее совершенства (в семье, например формулируемые просто: не пей, не гуляй на сторону – то есть не трать сил и энергию в никуда…).

Славянская власть – сугубо нравственна, соответствует требованиям этической безупречности. Она подлинно национальна (в противоположность гражданско-республиканскому «правовому» статусу). Воплощаемая в русском единовластии, как персонифицированном общенародном идеале. Власть, реализуемая как управление согласования, сложения и концентрации энергий при минимуме затрат на внутренние противоречия. Именно такой способ управления выкован за тысячелетия славянами, всем русским народом, под крылом которого, как в единую семью вошли многие субэтносы, ничего не потеряв.

Именно такая организация общества способна к быстрой адаптации и без потерь результативно решать многие задачи – от индустриализации до победы в войне, от освоения космоса до эффективного освоения новых земель. Нам мало и тесно в тех чуждых формациях, которые мы примеряли – большинство достижений, приписываемых той или иной формации, блуждавшей по нашей земле – это достижения не их, а именно славянства, русского гения. Не смотрите назад – смотрите вперед. Будущее – за русским самодержавным государством, устроенным особым образом по отношению к «манипулятивным царствам и корпорациям».

Больше дела, меньше слов

Идея славянства требовала единства во всех проявлениях, при этом будучи не стесняема никакими нормативными и правовыми актами – над всем довлело требование единства и справедливости. Гражданское представительство, изначально характерное практике римского права, юридического ведения дел в обществе – родилось в недрах Рима и оформилось в манипулятивные республиканские формы, чуждые единству русского народа (такое устроение св.Иоанн Грозный называл «разорением»).

Наша власть и социальна, и национальна, в том отношении, в котором проявление действенной справедливости, действенной правды, зачастую вовсе не писанной, тем не менее сохраняемой и властью, и народом в неприкосновенности – превосходит бесконечные кодификации права (некоторые исследователи, в частности Чичерин, Тихомиров – называют эту область «естественным правом», в свою очередь не совсем корректно, оставляя некую возможность равенства категорий правды и права).

Не сравнимы свет с тьмой. Священное безмолвие святых с кагальным криком фарисеев. Нет и не будет славянского единства с пирамидой нового мирового порядка.

Национальность русской власти проявляется не в силу происхождения – мало быть по происхождению славянином. Необходимо было усвоить все русские отношения, которые скрепляли социально-бытовой союз славян (при всей его полицентричности) в единое целое, и проявить себя.

Величие русской цивилизации оказалось не только в наследстве артефактов культуры, древнейших памятников письменности и проч. В гораздо большей степени это величие проявилось в неписаных правилах общежития, нарушение которых приводило к отторжению от общественного организма, и лишь полное принятие – к цивилизационному расширению и обогащению, увеличению земли, на которой хозяйствовал Русский человек. Многие исследователи указывают на малое количество письменных свидетельств о жизни славян, оправдывая это то ли слишком большой занятостью войной, то ли неким «варварским» пренебрежением. Все не так – славяне жили настолько полнокровно, каждый миг, каждое мгновение времени проживая в раздаче сил и энергии – любви. При этом богатейший и красивейший язык наш – и был языком любви, языком движения души на все проявления в мире – сам являясь доказательством максимального духовного развития народа, обладая множеством оттенков, лишенный примитивности тех, кто «много чего понаписал» на примитивных наречиях.

Любовь проявлялась во всем. Сохраняя в чистоте свои социально-бытовые связи – русский человек сохранял в неприкосновенности так сказать свою человечность – состояние неповрежденности, можно сказать состояние первого человека, Адама (имя которого, как известно, переводится как «красная глина», сосуд красной глины).

Славянин, русский человек, содержал в чистоте свою душу, дом своей семьи, уважал мир общины, и защищал государство – каждый как сосуд единого духа, проявлявшийся во всем, и в малом, и в большом – в некоем самоподобии, не разделяя мир на отдельные страты, наоборот, видя и ощущая живую целостность такого бытия, от микро- до макромиров.

Об этом говорит и Серафим Саровский – говоря о стяжании Духа Святого – как цели жизни человека. Итак, разделенность плоти и духа – и есть смерть. И всякий сосуд (от малого – личностного, до большого – всей Руси) должен быть, цел, неповрежден ,чист и готов принять дары Духа в первую очередь – вот состояние русское.

Лишенное метастаз манипуляции в социально-бытовых отношениях славянство приняло родственное, также лишенное манипулятивной составляющей – истинное православие. Так образовалась Святая Русь.

Больше никаких партий

Обретение единства приводит в пределе к полной остановке на нашей земле того, что сегодня человек в россиянской «реальности» понимает под «политической деятельностью». Единство подлинное, а не декларируемое, не предполагает никакой консолидации общества, кроме естественного роста в областях общественного служения. То, что кажется сегодня «естественным» для оформления общественного процесса, на самом деле является – губительным, отрыжкой чуждых отношений, только мешающих Русской власти.

Принятие манипулятивных отношений приводит к возникновению религиозно-партийных образований. Подобных тому, как появилось и проявилось фарисейство в иудейской среде: очищенная внешность, внешний лоск при наполненности внутренности всякой мерзости. И лютая ненависть и смертельные гонения под видом казалось бы «чистоты веры» (подобно тому, как апостол Павел, будучи еще Савлом – гнал первых христиан). С тех пор талмудическое иудейство лишь оттачивает искусство манипуляции, будучи сатанинским оружием, стремясь к мировому господству путем выстраивания общемирового трансформера, управляемого закулисным кагалом, сидящим в кабине этого робота.

Это древнее проявление манипуляции. Когда сосуд фарисейских нечистот в виде сборища иудеев в итоге начинал кричать об убийстве Бога. Так манипуляция до сих пор правит многими, теми, кто встал под ее знамена.

Славянство не принимало социально-бытового разгула манипуляции, и старалось пресекать попытки жидовствующей манипуляции навязать возникновение чуждых нам партийно-клановых структур, родственных этому иудейскому фарисейству. Всю нашу историю мы отторгали их интервенцию, проникновение, пронизанные единой целью – овладеть всеми нашими ресурсами, использовать всю нашу мощь и энергию.

Крики о том, что «русских нет», подобные тем, что озвучивают сейчас деятели типа Тины Канделаки; или манипуляции лже-патриарха Кирилла, о том, что «русские были варвары, люди второго сорта»; крики Березовского – что «все вокруг было ничье!»; или либеральное шипение Ясина: «У вас ничего не отняли — у вас ничего не было»; – все это явления одного и того же типа – перевод сознания из состояния правды, когда для русского человека все вокруг было вовсе не ничье, а свое, но только лишь определенной области хозяйствования – другой семьи, соседней общины или в целом государства – к чему русский человек и не помысливал притронуться без нужды, а иногда наоборот, использовал именно как свое, как хозяйское владение своего народа. Это крики явившегося ниоткуда наглого «юридического права», приняв которые, человек во многом отрывался от русских отношений, и переходил в сферу того, в чем никогда навыка не было: конечно, мы многое никак и не «оформляли». Потому что в этом не было нужды среди своих.

Например, как указывает Тихомиров, оценивая Смутное время: «главной причиной непопулярности Василия Шуйского были уступки боярству. "Запись Шуйского и целование креста в исполнение ее, говорит Романович-Славатинскй, возмутили народ, возражавший ему, чтобы он записи не давал и креста не целовал, что того искони веков в Московском государстве не важивалось". А между тем "ограничение" состояло всего только в обязанности не казнить без суда и в признании совещательного голоса боярства. То и другое каждый царь и без записи соблюдал, но монархическое чувство народа оскорблялось не содержанием обязательств, а фактом превращения обязательности нравственной в юридическую».

То есть народ русский всячески сопротивлялся переходу от нравственных норм единства власти и народа – к форме абстрактного «правового государства», за ширмой которого пусть и при «правильных декорациях» могло спрятаться манипулятивное зло. Именно как проявление социального фарисейства. Иными словами, нельзя было променять истинное отцовство на запись в паспорте, которую мог подделать любой властолюбивый «отчим». Кроме того народ ощущал государство как живой организм, не нуждающийся в излишней материализации определенных «прав аристократии», полагая, что при изменившихся обстоятельствах, адаптивно, может быть востребована любая форма отношения верховной власти и управительных вертикалей.

Временную общественную или материальную выгоду мы почитали слабостью, если она достигалась ослаблением чистоты отношений. Мы не присваивали ничего, даже побед и присоединения земель к общему делу укрепления Руси.

Все достижения социализма или каких бы то ни было иных формаций – по сути были достижениями именно русской цивилизации, с наслоениями этих во многом манипулятивных структур, в рамках определенных степеней свободы все же позволявших проявить сил и мощь русского единства. По сути это были достижения русские – настолько, насколько смогла та или иная система дать возможность их сотворить или их не повредить.

Мы можем вновь обрести это сильное состояние Руси, очистившись последовательно от метастаз манипуляции – в личности, в обществе, в государстве. Совершив определенные шаги к победе. Последовательность очищения такова, что исходя из особенного, сохранившегося еще в народном сознании – отношения к истинной власти – процесс может начаться с национально-социального всплеска. Некоей формы социально-бытового землетрясения, поводом к которому могут послужить вовсе не политические приготовления, а просто невозможность народа выносить всю бытовую тяжесть либерального ярма. Некое скачкообразное изменение, высвобождение на определенной территории народной массы из-под лагерного контроля, которое Гумилев определял как пассионарный толчок. Вот дальнейшее – доведение распространения – зависит уже от материально-организационных ресурсов (см. Ю.Екишев, «Русский порядок: от регионов – к центру»:http://shturmnews.info/node/39018).

Нынешние слабенькие, ограничительные в действии призывы – «начни с себя» – верны лишь отчасти, в той мере, в какой человек готов жить «по-русски». А в отрыве от общего движения Руси – бессмысленны. Те, кто может выти из-под влияния манипуляции – наиболее сильные внутренне, неповрежденные, несломленные, передовые – знают насколько это тяжело. И это уже их задача – превращение социального взрыва в созидательную общественно-«политическую» фазу установления Русского порядка. После которого остальная часть, находящаяся в гораздо более ослабленном, зараженном метастазами манипуляции состоянии – приобретает здравость по ходу процесса установления русской власти, будучи мобилизованной, обретая на практике силу и мощь русских общественных отношений, русского порядка. Так, начиная с хирургического надреза по черте социального рабства – дойдем до очищения всего организма и восстановим национальное славянское государство.

Зараза манипуляции

Насколько поражена личность человека – можно увидеть на примерах несоответствия его заявлений и плодов деятельности. И зачастую это «просто словами» не лечится. Хотя иногда очень четко можно даже установить день и час, когда началась эта болезнь. Инициация в рамках системы манипулирования происходит образом вычленения или приобретения функциональности, сообразной насущным критериям вовсе не личности, а «прикоснувшегося» к ней манипулятора. Она носит характер духовного обрезания, исключения остальных видов деятельности, использования человека, невозможности проявления его дара бескорыстной любви, рабского положения, при котором «нет ничего личного – чисто бизнес». Все это проявляется в отторжении от единого ослабленного тела народа, «окамененного нечувствия» к общей боли – различного происхождения: будь то смерть русской девочки или ограбление пенсионеров и дальнобойщиков, гибель шахтеров или преследования неугодных. Реакция на боль может быть разной, вот отсутствие ее говорит об утрате связи, о покорности внешней силе, о смерти и разложении, поскольку все живое, ощущая боль – стремится от нее избавиться.

Человек не рождается манипулируемым, но приобретает эти свойства при воздействии систем контроля манипуляции – страха, соблазна и денег. Система, найдя слабые места, вычленяет эти свойства, вплоть до генетической селекции. Идет отбор тех, кто готов предать свое прошлое, стать частью безродной низовой части их системы. С перспективой для некоторых, наиболее беспринципных, продажных – стать хищником и паразитом высшего разряда при преодолении цензов денежных, силовых и проч. Это в первую очередь духовное обрезание.

Мы же, Русь, даже при цивилизационном процессе усложнения (а скорее специализации и дробления) гаммы мотиваций – способны сочетать инициацию, усложнение, не «обрезаясь», а восполняя необходимое. В частности в отношении к земле, которое у Руси всегда было не «юридическо-правовым», а хозяйски-общинным, укореняющим сознание – через малое наследство к наследству большому, видимому и невидимому – всей Руси.

Этническая социализация на уровне семьи приобретала бытовой характер – держаться «поближе к земле», ощутить и тяжесть, и благодатность получения хлеба насущного в поте лица. Обрезанные формации пользовались этим, например, порождая дачный вопрос, втискивая его в рамки убогого прокрустова ложа «шести соток». Либо насаждая лицемерное, «туристическое» потребление богатств природы, оторванное от общих целей семьи и общества. В целом скрытая борьба против наших корней велась давно. Веками манипуляция проталкивала постулат неприкосновенности частной собственности (порождавшей феодализм), стремясь оторвать Русь от дарованной ей земли. В частности, показательными могут быть примеры Хрущева и опустошение «неперспективных деревень». В последнее время этот процесс приобрел апокалиптические размеры… Земля наша стремительно переходит в чужие руки.

Воспитание чувства хозяина и ответственности невозможно без причастности к созидательному труду – и потому один из первых вопросов восстановления русской государственности является вопрос о передаче земель в хозяйское ведение общин, которые согласно внутренних норм справедливости распределяют ее. В отношении хозяйского отношения к земле – создается единство причастности всех, от семьи простого крестьянина до семьи верховного правителя – к одному Русскому Отечеству. Искусственная, «бытоулучшительная» городская оторванность по социологическим исследованиям как раз является предвестником конца цивилизации, одним из наглядных факторов приближающейся гибели.

Созидательная логика – самая простая: «на земле», в труде человека видней – кто старается, а кто отлынивает, у кого труд лишь повинность, а у кого – радость. Здесь видна мотивация – для чего человек готов трудиться. Как раз на том уровне, когда профилактика трудотерапии наиболее действенна, а «уклонение» в сторону излишней роскоши и комфорта поддается простому лечению. Все наше общество, не только крестьянство, но и русский учитель, и священник, и царь, и воин – смирялись до простоты, без которой нет полноты любви: «любовь, не вмещающаяся в мире, обитает в смиренном сердце». Вранье, что мы чуждались прогресса, и вот пришли некие «просветители», как нам жить, «не марая рук»…

Наоборот – до сих пор, кто ни возьми – подлинно русский человек, что в городах, что в глухой тайге – во многом не лишены еще единого чувства любопытства к плодам познания, или чувства прекрасного, полноты русской культуры, в первую очередь конечно культуры отношений, а не предметов «прогресса». Которые лишь разделенное общество культивирует как «предметы роскоши», статусного потребления. При этом воспринимая предметы быта (от оружия до средств связи или производства) – как подчиненные элементы системы, овеществление, зримое присутствие благодати силы, помогающей человеку русскому и его обществу, с единой неизменной целью – сохранения внутреннего сокровища действия из перспективы вечной жизни. Вдохновения и от общего труда. И от безмолвной причастности Истине.

Сокровища любви русский человек ценил и не выставлял напоказ. Но это не значит – что их нет! Остальной мир почитает довлеющую константу физической смерти, и не знает любви. Их право – это права и правила воровских безумств, которыми они подменяют любовь, не видя и не ведая ее бесконечной силы, стремясь к материальным целям – успеть до смерти насладиться властью, как надменностью, хоть в самом малом. В их мире действительно бытие обладания определяет сознание и коллективные договоры. Мир русского человека и наше безмолвное единство и единодушие в совершенствовании и сохранении любви – для них пустое место.

Сегодня мы на распутье – обладания и бытия. Разделения или сплочения. Мира, разделенного на хищников и жертв, или мира единства. Обрезанного мира нового мирового порядка и мира Руси, как единого организма. Неестественно нам, русским, бояться физической смерти. Неестественно нам разлагаться в страстях и похотях. И уж более всего неестественно – продаваться и продавать все. Это все без-славно. Это все не-славянское. Это все не-общее.

Только Русский порядок, обретение единодушия в полнокровном государственном бытии – способно оживить русского человека, пробудив чувство хозяина – так побеждается та гнилая идея, что экономические «реформаторы-просветители» пришли на пустое место, где якобы ничего и никого не было.

Ресурсы возрождения

Ранее проведенный анализ (Ю.Екишев. «Русский порядок: от регионов – к центру»: http://shturmnews.info/node/39018) уже показал, что пока что ни в одном регионе, включая обе столицы – нет в достаточной мере собственных ресурсов для полномасштабных изменений (что было практически сразу подтверждено последними событиями, в частности в Москве, «проглотившей» ритуально-террористическое убийство русской девочки). Тем не менее перемены возможны.

У нас, у народа – будет возможность – пойти путем восстановления естественной для нас подлинно славянской государственности, пронизанной единством, как «снизу-доверху», так и «сверху-донизу», что достигается установлением единой цели для всех, стремлением к установлению единого хозяйского Русского порядка на своей земле. Вряд ли в центре. Скорее при социальном взрыве в каком-либо из регионов. Там приобретет острое значение наличие тех ресурсов и сил, которые могут повести процесс по пути освобождения от навязанного олигархо-политического ярма, путем немедленного восстановления Русского порядка, а не реализации чьих-то утопических, опять политически несостоятельных лозунгов.

Все силы необходимо будет приложить именно к восстановлению естественного для славян в целом образа социальных отношений, Русского порядка, нашей системы управления.

Основные принципы реализации которой касаются:

1. Установления системы управления согласования и устранения всех видов манипулятивного управления, включая полную остановку всех видов «политической» деятельности;

2. Учреждения всех минимально необходимых управительных вертикалей русского единовластия: – государственно-политической вертикали, включающей суд и иные функции, базирующейся на прочном народном фундаменте местного самоуправления;

– военной;

– хозяйственной;

– финансово-казначейской;

– информационно-пропагандистской;

– связи и транспорта;

– научно-образовательной и технологической;

– опричной.

Устроение согласования и взаимодействия между ними в виде естественных горизонтальных связей путем создания необходимых региональных советов. В ведение которых сразу подпадают соответствующие областям ответственности ресурсы на их территории, оцениваемые количественно и качественно (материальные, человеческие, временные, организационные…)

3. Организационных мер устроения общества, как основного объекта государственной вертикали – введения повсеместного местного самоуправления в виде общинного владения землей и справедливого распределения;

– устранения постулата неприкосновенности «частной собственности» на крупные предприятия и немедленного введения частно-государственного и общинно-государственного партнерства, исключающих принципиальное возникновение и развитие олигархического «правового владения»;

– устранения возможности капитализации неконтролируемых средств на территории Русского порядка, как и вывоза капиталов и ресурсов;

– устранения возможности проникновения в структуры управления всех лиц, пытающихся использовать некорректные лифты социальной мобильности – этнокриминальные, партийные и прочие сообщества, не подразумеваемые в существовании при Русском порядке;

И т.д.

4. Скорейшее распространение единой системы управления согласования на остальные области Руси до полного восстановления хозяйствования русского народа на своей земле (полностью о Русском порядке см.: http://shturmnews.info/statyi)

Итак, именно соответствующая организация общества и будет играть решающую роль – сможет ли народ наш скинуть опостылевшее либерально-олигархическое ярмо. Что достижимо только при одном условии: соединении и приумножении наличествующих социальных сил, когда каждый русский человек участвует в этом насколько может, имея единую цель: Русский порядок – на русской земле. Что будет означать при реализации Русский хозяин – на Русской земле.

Так вновь земля наша обретет хозяйское наследство. Так вновь мы сможем стать непобедимым славянским океаном. Неподвластным тьме.