Мне нечего тебе больше дать.
Надпись на испанском медальоне 16 века.

Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор.
Франсуа де Ларошфуко

Экспансия.
Люди карабкались в космос, как альпинист на гору. Гигантских кораблей, лихо бороздящих просторы Большого Театра на страницах фантастических романов, не было и в помине. Действовали крохотные зонды с рудиментарными двигателями, а то и без них. Вес аппаратиков составлял не более 120 кг, из которых 16 кг приходилось на полезную нагрузку. Малая масса и паруса из нано-ткани позволяли мощным орбитальным лазерам примерно за год разогнать зонд до девяти десятых скорости света. Двигателей зонда, если они были, хватало на 1-2 коррекции курса. Очередной посланник человечества почти вслепую отправлялся в долгий, порой на десятилетия, молчаливый путь к не очень-то далёким, по космическим меркам соседним звёздам.
В фантастических романах герои чешут на край Галактики, а то и Вселенной, за пару часов на гипердвигателях, «показывая свой титановый нос Эйнштейну». Но мало кто из авторов удосужился хотя бы намекнуть на принцип действия сверхсветовых моторов. Из скудного арсенала идей у физиков не вызывали гомерического хохота лишь пара-тройка достаточно безумных, чтобы оказаться правдой. Понятно, что надо использовать трюки пространства-времени, например, «кротовые норы» пространственных проколов. Но как? Учёные ломали головы и ныли о дополнительном финансировании, но успешные эксперименты к 2100 году можно было пересчитать по пальцам одной руки. Отдельные частицы телепортировались через «норы» примерно на метр. К сожалению, все они были безмассовыми. Якобы удалось сдвинуть время на 0,1 секунды, но контрольный опыт этого не подтвердил. Носы человечеству по прежнему показывали Пуанкаре, Минковский и Эйнштейн: принцип относительности и вытекающая из него непреодолимость скорости света стояли незыблемо. Что и обусловило тактику экспансии.
Более 60% зондов никуда не попали: ошибка в доли миллиметра на старте означала промах в миллионы километров на финише. Так было вначале: с 2050 по 2100 годы, потом стало веселей. Каждый зонд нёс на борту от 8 до 12 капсул, не содержащих практически ничего, кроме информации. Высмотрев телескопами и анализаторами подходящее место, бортовой компьютер принимал решение об отстреле одной из них. Не без ошибок: безвозвратные потери капсул превышали потери зондов и составляли в среднем 85%. Но 15% капсул воткнулись в «пыльные тропинки далёких планет». А 5% сумели отработать полный цикл, основав базы. Они стали альпинистскими крюками землян; подтянувшись на них, можно было лезть дальше. Главным, и часто единственным назначением баз было воспроизводство инфраструктуры запуска зондов. В 2100 году в космос отправился первый аппарат, созданный не на Земле. Он не сделал ничего полезного и вскоре погиб, но это уже никого не интересовало. Он сумел доказать главное: космическая экспансия стала самоподдерживающимся, а, следовательно, экономически выгодным процессом.
Скалолаз мучается ради спортивного интереса или самоутверждения. Цели землян были более прозаичны. История знает лишь два повода массовой миграции: голод и страх. Испанцы открыли Америку в 1492-м и немедленно ограбили до нитки. Но колонизация у них не задалась. Ведь каждый идальго, отправляющийся в Новый Свет, думал о том, как разбогатеет в колониях и вернётся домой мотом и вертопрахом. Чтобы сеньориты, ранее не обращавшие на бедного юношу внимания, позеленели от злости и принялись пилить мужей и наставлять им рога. Не помогли королевские указы, поощрявшие браки испанцев с индейцами. По ним индейским жёнам благородных идальго не глядя давали дворянство, но сеньоры упорно тащили их в метрополию, а не плодились в колониях. Зато гонимые голодом и религиозной войной ирландцы сумели за 100 лет покорить Северную Америку и выбить оттуда французов. И не их одних: кто помнит, что Нью-Йорк сначала назывался Новой Голландией? Бешеные ирландцы, английские изгои и отбросы общества со всей Европы прошлись по континенту тяжёлым катком. Удержать территорию смогут лишь те, кто потерял всё, кому возвращаться некуда и незачем. Они вцепятся в новый дом зубами и не отдадут его ни стихиям, ни туземцам, ни другим колонистам, ни метрополии. Для колонизации нужны изгои. К 2060 году ими стали 80% человечества.

Прекрасный новый мир
Боевые роботы появились в войсках в начале 21-го века: беспилотные самолёты. Можно вспомнить управляемую бомбу Bug (жук). Она должна была появиться в армии США в 1919-м, но Первая мировая война закончилась годом раньше, и проект закрыли. Зато советский морской комплекс «Гранит» 1980-х воплотили в металл. Формально это крылатая ракета, но размах крыльев в 2,6 метра, бортовая ЭВМ и возможность принятия самостоятельного решения о выборе целей наводили на иные мысли. Первый случай успешного применения беспилотников в бою над сушей зафиксирован в 2005 году. С лёгкой руки фантастов, предсказавших появление аппаратов, их окрестили «дронами». Термин попал в официальные документы Генеральных штабов, но дронов было мало из-за дороговизны. Несмотря на высокую эффективность, повлиять на состав вооружённых сил или хотя бы авиации они не могли. В 2015-м армия США получила грузовики без водителей; в 2020 году в состав флотов ведущих держав вошли эсминцы и тральщики без моряков. В 2025 году морские пехотинцы надели экзо-скелеты, став полу-киборгами.
Но революция роботов случилась между 2030 и 2035 годами. В 2029 году впервые успешно испытали в боевой обстановке полностью роботизированный танк-киборг. Через 5 лет роботы стали эффективнее солдат-людей во всех родах войск. Робот не устаёт и не спит. Его не надо кормить трижды в день: он потребляет топливо лишь в действии. Роботу не надо раз в три дня менять бельё и раз в неделю мыться в бане. При малейшей ране его не везут в госпиталь и не лечат там месяцами. Из погибшего солдата не сделаешь нового; на его похороны ещё и ресурсы тратятся. Труп робота есть ценное вторичное сырьё для производства новых роботов и полевого ремонта. А главное: робот не знает страха и не умеет отступать. Пока роботы стоят миллионы, плетутся нога за ногу, а преодоление ими лестницы считается достижением, всё это не играет роли. Но как только они подешевели до средней цены подготовки рядового и поумнели до уровня 18-летних нетяжёлых дебилов, солдаты-люди стали не нужны. Зато возникла сильная потребность в офицерах, дистанционных операторах боевых роботизированных платформ.
Роботы хлынули в гражданское производство и быт. Полуавтоматические заводы возникли в 2020-х, но первый полностью безлюдный завод-автомат вышел на проектную мощность в 2026 году. К 2030 году бытовые роботы стоили не дороже автомобиля. Но управление автомобилем требует обучения и опыта, а командовать сервом (рабом), как не слишком почтительно назвали бытовых универсальных человекоподобных роботов, мог и ребёнок. Возраст владения сервом установили в 21 год, затем он скачком опустился до 16 лет, а позже зафиксировался на 12 годах. За исключением сексуальных роботов, которые появились одними из первых.
Массовая роботизация и проникновение сервов во все сферы жизнедеятельности резко изменили общество. Созданный к 2050 году «прекрасный новый мир» показался бы человеку 20 века филиалом ада. Видеокамеры для взимания штрафов с автомобилистов устанавливали ещё в начале 21 века. Но тайна частной жизни охранялась: репортажи из сортиров, ванных и спален вели лишь извращенцы-вуайеристы (любители подглядывать). После 2030 года для них наступил рай. Реклама роботов-пылесосов ещё в 2010-м вопила: «доберёмся до каждого уголка»! Через 20 лет сервы утыкали укромные уголки каждого дома видеокамерами размером с булавочную головку. Властям это ничего не стоило: не спросив хозяев, «умный дом» покупал шпионскую аппаратуру в рассрочку и включал её стоимость в оплату коммунальных услуг. С 2027 по 2032 годы разразилось множество скандалов. Их купировали методами социальной инженерии. Оказывается, видеокамера в вашей спальне нужна потому, что вы можете заниматься там педофилией или бытовым насилием. Не забыли и про стра-а-а-ашных террористов, плетущих заговоры в ванных обывателей. Безнаказанно убить тёщу, дать в глаз жене или выпороть сына стало невозможно. Полмиллиона человек вытащили из домашнего ада; ещё у миллиона жизнь улучшилась. В совокупности счастливчики составили две сотых процента населения Земли. Почему ради них все остальные должны раздеваться перед камерами, социальные инженеры по привычке не ответили. Развлечением хакеров стало подключение к спальням в самый неподходящий момент и трансляция происходящего там на весь мир в режиме реального времени. В ответ обыватель утратил стыд: к 2040 году секс стал полностью публичен. Тогда же Интернет поглотил телевидение, совмещённый прибор стал центром управления роботизированного дома; его называли странным словом: «джуп». Сбылось мрачное пророчество Джорджа Оруэлла: Старший брат смотрел на обывателя из каждого угла. Но при некоторой сноровке каждый мог заглянуть в замочную скважину соседа, который, впрочем, перестал стесняться.
Но это ещё цветочки. Роботизация породила множество политических конфликтов. Против роботов ядерное оружие бессильно: расплавят миллион – наштампуют два. Число ядерных зарядов известно: счётчики Гейгера никто не отменял. Это дуэль двух стрелков, у одного из которых ограниченное и известное число патронов, а другому их непрерывно подносят. Исход конфликта предрешён, поэтому Третьей мировой войны не случилось. Вернее, ей можно считать ряд молниеносных роботизированных (люди не выдержали бы перегрузок) десантов из стратосферы и ближнего космоса. Им подверглись все ведущие державы, не исключая пионера боевого роботостроения – США. Целью операций стал перехват государственного управления и захват контроля над ядерными и обычными арсеналами. Все десанты прошли успешно, за исключением двух: США успели нанести ядерный удар по Китаю, а Россия – по Англии. Оба удара вышли ограниченными: большинство баллистических ракет ликвидировали в полёте. Но две трети территории Британских островов стали непригодны для жизни; Китай пострадал меньше.
По итогам катаклизмов 2040-х годов сложилась новая глобальная политическая система, которую можно назвать «интеллектуальным фашизмом». Мир был разделён на «четыре круга». Первый, он же «северный пояс» с 30 по 60 градусы северной широты состоял из примерно 100 миллионов «князей» и членов семей и около 500 миллионов обслуги. Штат князя обычно составляли врач, юрист, дипломат, инженер, аналитик, хакер и силовик. Богачи нанимали ещё и экономиста. Князья владели главной ценностью нового мира: приватностью жизни и отсутствием личных номеров. Типичное ново-феодальное владение занимало площадь не менее 1000 га; но все постройки располагались под землёй с заглублением 500 метров и ниже. Для комплексов прижилось название «кенотаф». Ядром кенотафа стал завод-автомат по производству и ремонту боевых и бытовых роботов. Комплекс имел атомную силовую установку со сроком эксплуатации не менее тысячи лет, мобильные группы добычи ресурсов, лаборатории, производства и хранилища продовольствия и воды, систему регенерации, госпиталь, узел связи, аналитический центр и многое другое. Взять крепость-кенотаф штурмом было возможно, но очень тяжело: требовались мобильные силы десятков соседей. Иногда неуживчивые князья умудрялись наступить на любимые мозоли многим, и доходило до штурмов, как правило, неудачных. Но в целом они чувствовали себя в относительной безопасности. Тем более что имелись гораздо менее рискованные способы обзавестись кенотафом.
Второй круг, два «южных пояса» состоял из живущих в облегчённых кенотафах, а то и укреплённых посёлках на поверхности, создателей виртуальной реальности, учёных, артистов и программистов. Все «пояса» были не сплошными и прерывались безлюдными зонами, где сервы добывали полезные ископаемые. Князья сдавали поверхность в аренду, например, под автоматизированное сельское хозяйство. Богачи позволяли себе сохранять дикую природу; их было не так уж и мало. Кенотафы росли, как грибы, тут и там. Один известный чудак закопался на Южном полюсе. Или, наоборот, умник: хрен достанешь. Севернее и южнее 70-й широты находилась зона непрерывных корпоративных войн, где сражались и трудились только роботы. Что там творится, точно не знал никто, но ресурсы поступали исправно. Южные пояса населяла богема нового мира: около 400 миллионов творческих личностей и 200 миллионов их обслуги (врачей, инженеров, журналистов, юристов и силовиков). На юге частенько видели северных владык, прибывших инкогнито с толпой охранников-сервов в поисках приключений. Это не считалось зазорным: границы поясов и социальные перегородки оказались максимально размыты. Стать князем мог любой; надо было лишь построить, купить или захватить кенотаф. И отбиться от других претендентов, разумеется. Аристократами регулярно становились творцы виртуальной реальности. Как ни странно, среди них было много писателей: создание оригинальных компьютерных миров требовало изрядного воображения.

Бурлящий котёл.
Большинство населения, около 5 миллиардов человек, сосредоточилось в Третьем круге. Поясом его не называли, поскольку он состоял из сохранившихся кое-где, особенно в Азии, мегаполисов-государств с прилегающей сельскохозяйственной территорией. В их каменных джунглях царили самые дикие нравы, а человеческая жизнь ценилась не выше патрона к древнему стрелковому оружию. Полисы платили налоги в пользу Первого круга (Второй круг был от них освобождён) и торговали с Первым и Вторым кругами рыбой, морепродуктами и экзотикой. В обмен получали б/у сервов и (редко) технологии. Пока они никому не мешали, им позволяли существовать, не особо волнуясь, кто там правит: мэр, президент, диктатор или религиозный гуру. Но малейшая попытка нарушения статус-кво грозила им крупными неприятностями. В 2058 году «всесильная» гонконгская мафия обложила данью новенький посёлок программистов, обосновавшийся на побережье в поисках вдохновения. «Виртуалы» поступили неумно, сунувшись в клоаку. Их силовики не справились и погибли. На жалобу Второго круга охочие до развлечений князья Первого отреагировали быстро. Особенно после того, как мэрия в ответ на ультиматум заявила, что никакой мафии знать не знает, а искать и в трёхдневный срок выдавать никого не будет. Гонконг накрыли нейтронным зарядом, мгновенно умертвившим 15 миллионов человек. Эта адская штука убивает жизнь, но не разрушает вещи. Боевые сервы князей потушили начавшийся пожар и аккуратно, по заранее принятому плану, вывезли из мёртвого города всё ценное. Затем вторично подожгли; говорят, пламя было видно с Луны.
Четвёртый круг или «свободная зона» состоял из тех, кто не принял реалии нового мира. По разным оценкам во «фрименах» числилось до 500 миллионов человек. Их состав отличался пестротой: от романтичных интеллектуалов до откровенных бандитов; иногда то и другое гармонично сочеталось. Фрименов объединяло нелегальное избавление от личного номера. В новом мире их имели все. У князей он заменялся номером кенотафа, но члены семей и слуги феодалов их носили. Двадцатизначный Идентификатор присваивался человеку до рождения; после половины срока беременности матери. Успехи медицины гарантировали выживание 5-месячного плода. Идентификатор появлялся в Глобальной информационной базе (ГИБ); иных документов не требовалось. На номер оформлялась любая собственность (кроме кенотафа), платились налоги. Он получал дипломы, зарплату и пособия, покупал и продавал, путешествовал, женился и выходил замуж, рожал детей, разводился, попадал в тюрьму и умирал. Без Идентификатора в крови вы и шагу не могли ступить! Пример: входят люди в роботизированный автобус. По потолку скользит прибор, невидимым лучом ощупывающий пассажиров и списывающий деньги за проезд. Через 5 секунд нищие «зайцы» выявлены и подсвечены красным. Пока они не выйдут, или за них не заплатят, автобус не тронется. И так во всём. Прошли наивные времена, когда систему могли обмануть отпечатки пальцев или радужка глаза. Идентификатор хранил полный генетический код конкретной личности.
Не всем это нравилось. Старший брат пристально смотрел на каждого обладателя номера; знал о нём всё, и немного больше. Вывести Идентификатор из крови можно было в прекрасно оборудованном госпитале кенотафа или нелегально в больницах Второго и Третьего кругов. Уровень медицины, особенно в Третьем круге, оставлял желать лучшего. Врачи-люди не управляли сервами медицинского комплекса, а сами манипулировали с телом пациента – кустарщина и варварство! Процедура перехода во фримены у коновалов занимала два месяца (в кенотафе — неделю) и нередко заканчивалась летальным исходом. Суть не в том, чтобы убрать номер; на такое соглашались лишь нищие или спасающиеся от дышащей в затылок погони. Но после этого путь был один: в промышленные зоны к первобытному существованию. Буквально, к пещерам и кострам. И никакой романтики: люди без номера считались несуществующими; их убийство нигде не фиксировалось. А корпоративные роботы отличались подозрительностью и стреляли без предупреждения. В новом мире гетто не предусматривались; они не телегеничны. Большинство фрименов жило в городах Третьего круга. Номер им не просто удаляли, а заменяли другим. Конечно, краденым, точнее, липовым. Человек не может раздвоиться, а клонирование и в 2100 году оставалось дорогой игрушкой богатых князей. Пользоваться чужим Идентификатором было опасно: одновременные покупки на один номер в разных местах сразу вызывали тревогу. Таких горе-фрименов называли «пиявками» и быстро ловили. Настоящий фримен скрывался под никогда не рождавшейся липовой личностью, а то и под несколькими. Их создание и обман ГИБ стали искусством на стыке хакерства и медицины.
Между «четырьмя кругами» сложились непростые и разнообразные отношения. Так, князья довольно часто давали убежище группам фрименов, которые становились их бесплатными шпионами в городах. Крупные акционеры корпораций встречались во всех «кругах», не исключая и фрименов, хотя контрольными пакетами владели князья. Иные жители Второго круга превосходили князей богатством, но упорно не желали вступать в ряды аристократии. Среди князей сложилась иерархия, известная в основном по слухам и конспирологическим домыслам; конкретные сведения тщательно скрывались. В смутах 2040-х победила цветущая сложность.

Хорь в курятнике.
— Он безнадёжен?
— Увы. Я перепробовал всё, но вынужден признать своё бессилие.
— Скажите, док, почему вы до сих пор живы?
Прекрасный январский летний день 2087 года неохотно клонился к закату. В косых лучах лениво ползущего к горам солнца океан играл оттенками бирюзы и зелени. На втором этаже неприметного издали, но роскошного вблизи здания на окраине Монти, как называли Монтевидео, в небольшом кабинете беседовали двое. Бестактный вопрос задали мощному седому негру. Его широкие скулы, квадратный подбородок и приплюснутый нос уравновешивались высоким лбом. А живые карие глаза с хитринкой выдавали человека умного и много повидавшего. Морщины разбегались от глаз, как лучики, что говорило о добродушии и чувстве юмора. Чувствовалось, что старик непрост, но спокоен и надёжен, как скала; ему хотелось довериться. Тёмно-зелёные брюки и рубашка с многочисленными карманами — форма врача — сидели чуть мешковато, несмотря на внушительную комплекцию. Внимательный взгляд с удивлением распознал бы необычно дорогую ткань формы и редкой красоты и ценности кожу на ремешках вроде бы простецких сандалий. Слева на груди примостилась скромная табличка Dr. Gideon Nickolas. Chief.
Его собеседник в табличках не нуждался. Их с успехом заменяли два боевых серва необычной модели по бокам кресла. Ещё два робота стояли за спиной врача и держали на прицеле его и довольно древнего серва, сложившегося на полу в позе деактивации. На боевиках поблескивала чёрно-бурая лисица в белом круге — герб Дома Ивановых. Но их хозяин с традиционным (всех мужчин клана звали Иванами, а женщин Мариями) именем Иван Иванович Иванов, скорее напоминал кровожадного и хищного хорька. Правильные, но мелкие черты острого бледного лица застыли маской властного презрения. Будучи на голову ниже собеседника, он умудрялся смотреть на могучего негра сверху вниз жёстким взглядом пронзительных зелёных глаз. Сохранившаяся каштановая шевелюра молодила князя, но на самом деле в кабинете он был старшим, и оба это знали. Его одежда простого покроя, но идеально подогнанная, мерцала и переливалась всеми оттенками серого. Космическая нано-ткань, нанид, стоящий бешеных денег. В таком комбинезоне можно находиться в Сахаре, Антарктиде, ледяной воде, жерле вулкана или в ближнем космосе — он сохранит температуру тела. Гарантия всего сутки; потом материал начнёт разрушаться. Но за это время человека можно спасти из множества негостеприимных мест. Ткань пользовалась повышенным спросом, а владелец контрольного пакета акций корпорации «3I» (Ivan Ivanovich Ivanov), не гнушался рекламировать товар собственной персоной. Впрочем, сейчас ему было не до рекламы: задав вопрос, он сверлил врача злым тяжёлым взглядом. Но доктор был не лыком шит, и с властителями общался не впервые. Лежащие на столе руки не дрогнули, а пауза перед ответом вышла совсем крохотной.
— Вероятно, потому, князь, что я не часто вру своим клиентам и стараюсь строго соблюдать их тайны.
— Учитывая, сколько вы за это берёте, я не удивлён. И не жадничаете: оснащению вашей клиники позавидовали бы иные кенотафы, а система безопасности… Вероятно, вы даже против моей атаки выстояли бы. — князь внезапно улыбнулся. Но в глазах оставался лёд, отчего улыбка превратилась в оскал.
— Против вашей — вряд ли, — решил польстить грозному собеседнику хозяин кабинета — Но я продержался бы часов 12, а за это время сюда прибыли бы войска других моих покровителей, и вам пришлось бы солоно, — добавил врач. С князьями так и нужно говорить: они ценили прямоту с толикой дерзости. Но переборщивший рисковал быть немедленно уничтоженным. Медик явно играл с огнём, но, казалось, забавлялся этим. А князь, похоже, разозлился всерьёз.
— Так что же вам помешало? — почти прошипел он.
— Уважение, — в глазах доктора прыгали весёлые искры; он даже руками развёл.
— Достойный ответ, – хмыкнул князь, признавая пропущенный укол в словесном фехтовании. Он сделал малозаметный жест, и сервы покинули кабинет, прихватив с собой пленного собрата. Их движения были настолько бесшумны, что доктор удивился.
— Поздравляю, князь; они беззвучны, как тени. Смазка из высокотемпературного сверхпроводника, не правда ли? Наслышан о ваших разработках…
— «Хорошая машина бесшумна, как могила» — процитировал князь — но не будем отвлекаться. Давайте сначала. Я ещё не впал в маразм, и помню, что слышал эту историю много раз. Кажется, я нашёл решение, но сперва хотел бы послушать вас.
— Извольте. Ваш третий сын работал на лунной базе. Он командовал поисковыми буровыми работами по добыче гелия. К несчастью, бур пробил перемычку над глубинным газовым пузырём. Гелий они нашли, но взрыв уничтожил установку и сервов. Тщательное расследование на Луне и Земле доказало, что это не диверсия. Но Ивану от этого не легче: ему раскроило череп. Его охраняла стандартная четвёрка. Два серва уничтожены взрывом; два сильно повреждены. Наименее пострадавший серв вынес вашего сына из ада и пустил второго робота на запчасти для ремонта. Но он боевик, а не спасатель. Он поставил герметичную палатку над раненым, подал сигнал бедствия и начал лечить. Жизнь вашему сыну он спас, но методы военно-полевой хирургии не располагают к сантиментам. Нано-ткань комбинезона Ивана была порвана, а палатки не делают из нанида. Атмосферы на Луне почти нет; ночь длится 14 суток, а температура падает до -192 по Цельсию. Палатку пришлось греть. Серв использовал батареи второго робота и свой ресурс. Он выдержал сутки и отключился. Одновременно начал терять устойчивость материал комбинезона. Помощь опоздала на 6 часов. Травма черепа, кислородное голодание, обморожение и облучение... Мозг Ивана был повреждён, а тело пришлось собирать по кусочкам. Мой коллега в кенотафе сотворил чудо, но, когда пациент пришёл в себя, у него обнаружилось стойкое психическое расстройство. На языке эскулапов Megalomania, по-простому, мания величия. Ладно бы он вообразил себя Наполеоном или Сталиным — нет, он считает себя действующим главой Земли. Вы поместили его в мою клинику, и я сделал всё, что мог. Ныне расписываюсь в бессилии и рекомендую больше не тратить деньги.
— Зачем? — казалось, князь пропустил реплику собеседника мимо ушей.
— Что? Простите, не понял вас. — доктор казался обескураженным не более, чем сам того хотел.
— Да. Не поняли. А вот я вас, кажется, понял. Направляясь сюда, я размышлял не столько о бедном Иване — с ним, к несчастью, всё ясно — сколько о вас. Мы ведь с вами земляки. Я родился в Москве, но не в 2017-м, как вы, а в 2007-м. Хорошо помню времена Путина; достойный был правитель. Вы не задумывались о странностях жизни, док? Ваш папаша был мошенником. Он сбежал из Нигерии в Россию от войны и голода. Числился «вечным студентом», на деле занимался воровством с кредитных карт. Потом его убили. Вашей матушке пришлось туго: интим-салоны и сауны, затем уличная проститутка. Она умерла от передозировки наркотиков, когда вам было 12 лет. С тех пор вы предоставлены сами себе. Вы голодали, но не желали воровать. А в больнице всегда рады тому, кто за еду будет выносить горшки за пациентами, даже если это не понимающий по-русски тощий негритёнок. Но вы серьёзно увлеклись медициной. Как раз тогда сломалась старая система образования, и обучение перешло в Интернет. Практического опыта у вас было, хоть отбавляй, но как вы сумели сдать теоретические экзамены — ума не приложу. В 2039-м вы получили диплом врача. Дальше смута. Военно-полевая хирургия, как вы сказали. У вас были знания и статус, но не было денег. Вы лезли в самое пекло, лишь бы заработать. На войне врачам платят. Клинику вы открыли в 2052-м; с тех пор она трижды переезжала. Точнее, эвакуировалась: незаконные эксперименты с мозгом, не правда ли? В 2066-м вы обосновались здесь, в Монти. Вас уважают; вы известны и очень богаты. Омоложение купили, самое лучшее, из тех, что можно достать за деньги плюс собственные разработки. Я не ваш пациент; меня благородная седина не обманет. Ещё вы владеете информацией. Мои конкуренты дорого бы дали, чтобы узнать: мой сын псих. Полагаю, в вашем сейфе, не в том, что обыскали мои сервы, а в другом, который стоит в кенотафе князя Эскобара, много подобных историй. Я подумал, что вы обиженны на весь мир и жаждете власти и мести. Тогда где ваш кенотаф? Вы давно могли бы стать князем, но не делаете этого — почему? Поэтому я и спросил, почему вы до сих пор живы? Признаю: я в вас ошибся. Вы учёный и исследователь, док. Для вас главный вопрос: как и почему что-то происходит, а власть, как таковая, вам не интересна. Для нас, аристократов, главный вопрос — зачем? Слово в простоте не скажем, самому противно… Этот вопрос я вам и задал.
— Понятно. Что вы хотите? — доктор продолжал лучезарно улыбаться.
— А вам палец в рот не клади… Посмотрите в окно. – ответил князь.
Окна кабинета главврача выходили на океан, но между клиникой и пляжем лежала дорога. За время беседы муниципальные сервы шустро воздвигали на обочине огромный рекламный баннер. На нём почти голая сексапильная девушка изображала инопланетянку. Немного оранжевой чешуи, в том числе на лице, огромные жёлтые глаза с зелёными ресницами, голубые волосы, намёк на хвост — рекламщики потрудились на славу. Плакат гласил: «Космос – рядом! Зачем Тебе Идентификатор, герой? Стань князем собственной планеты! Я жду Тебя»! Пока доктор изучал произведение рекламного искусства, сервы убрались, а девушка открыла глаза и начала громко петь о прелестях космоса, призывно изгибаясь и демонстрируя собственные немалые достоинства. Телефон-сайт на плакате подмигивал в такт.
— Какая пошлость! — резюмировал доктор — Ваша работа?
— А то ж! Я хочу отправить Ивана. А вы — мне поможете.
И тут доктора впервые проняло. Врачи люди циничные, а Гидеон Николас за свою жизнь насмотрелся на смерть и страдания. Бывало, убивал сам, и не только из милосердия. Даже пытать приходилось. Но от слов князя он побледнел, нервно сцепил сразу ставшие морщинистыми руки и завопил дурным голосом:
— Нет, нет и нет! Никогда!! Это убийство невинного человека!
— Напомню, что речь идёт о моём сыне. – охладил истерику князь — К насилию и шантажу я прибегать не стану; вас можно убедить сотрудничать только добровольно. Но выслушать меня я вас заставлю, даже если мне придётся привязать вас к креслу. Готовы слушать?
— Да… – выдохнул доктор.
Он сломался через полтора часа. Князь Иванов умел убеждать.

Лишние люди.
Среди князей царила самая настоящая демократия, подкреплённая толпами боевых сервов. После краха традиционных государств в 2040-х отнюдь не возникло вакуума власти. Обнажилось до поры скрытое общественное устройство: государственный аппарат везде давно и прочно приватизировали олигархические кланы. В новых условиях он стал неэффективен, и его просто отбросили, как шелуху. Вопреки опасениям, это не привело к анархии. Когда война возможна, но крайне невыгодна, проще договариваться. Вторая половина 21 века стала временем расцвета юриспруденции и дипломатии. Число союзов, коалиций и ассоциаций, куда входил типичный феодал, порой зашкаливало за сотню, а выборы и референдумы проходили чуть ли не ежедневно. Разобраться в хитросплетении интересов могли только профессионалы кенотафов с помощью мощных прогностических компьютеров. В целом структура напоминала коралл отдалённо пирамидальной формы, но с многочисленными наплывами, ответвлениями и выростами. Аналитики кенотафов твердили о «политическом фрактале», но никто точно не знал, что это такое.
Многоступенчатая конструкция увенчивалась таинственным Советом Будущего или Советом Восьми. Кто мог предположить, что старый G8 из 20 века трансформируется и выживет? В своё время он был собранием глав крупнейших государств; теперь стал клубом наиболее влиятельных князей. Но форма сохранилась. Правда, никто не знал, кто в него входит, и как туда попадают. Военная сила, безусловно, играла роль, но отнюдь не решающую. В отличии от 20 века, никто не входил в G8 автоматически, просто потому, что он большой и сильный. И ни один клан не мог с гарантией провести в Совет своего ставленника. Кресло в Совете означало поддержку очень и очень многих; её получал тот, кто обладал странной материей под названием «авторитет». Поэтому, когда князь Иванов, не моргнув глазом, сообщил, что входит в G8, доктору Николасу захотелось немедленно застрелиться: настолько «кусалась» эта информация.
— Наша политическая система во многом напоминает 18 век. – вещал увлёкшийся князь — Если вы изучали историю, то знаете, что тогда в центре Европы существовала Священная Римская Империя Германской Нации (СРИГН). По виду рыхлое политическое образование мелких государств, но на деле весьма устойчивая и стабильная конструкция. Чтобы её сломать, понадобился Наполеон, да и ему не удалось окончательно уничтожить её, хотя формально Империя была распущена. Так и мы действуем на основании чего-то подобного Прагматической санкции. Хотя, в отличие от 18 века, документ занимает не десяток страниц пергамента, а десятки томов и постоянно дополняется. Как вы думаете, какова цель всего этого?
— Стабильность, наверное… – заслушавшийся доктор не сразу вышел из ступора.
— Вздор! Если выгоды от войны превысят предполагаемые издержки, любой из нас начнёт её немедленно. Попробуем зайти с другого бока. Вы недавно спросили, чего я хочу. А как сами думаете? У меня есть всё, даже кресло в Совете. Чего мне ещё надо?
— Наверное, передать кресло, по наследству. — предположил доктор.
— Зачем?
— Э-э-э… -- доктор Николас не нашёлся с ответом.
— Разумеется, процветание моего Дома и моих друзей меня заботит. Но это не главное. А кровное родство, как вы недавно убедились, почти не играет роли. Если среди моих биологических детей не найдётся достойного, я усыновлю хоть уличного мальчишку из трущоб Третьего круга. Главное – это интеллект, доктор. Серв дешевле человека. Если какую-то работу, включая управление, может выполнить робот, держать на ней человека расточительно. Ещё раз предлагаю вам подумать о гримасах судьбы. Большинство людей рождается в Третьем круге. Не мне вам объяснять, что качественная медицина стоит очень дорого. Но детская смертность, включая перинатальную после 5-го месяца беременности, давно равна нулю. Далее: Интернет бесплатен, а подключиться можно в любой точке земного шара и даже в колониях на Луне и Марсе.
— Да. Идея с нанесением Wi-Fi на обратную сторону поверхности листьев и хвои гениальна. – согласился доктор — Сажаешь куст — и ты в Сети…
— Но зачем мы это сделали? – продолжил князь — Совет Восьми распоряжается планетарными ресурсами. Программа стоила очень дорого; цифр не скажу, а то спокойно спать перестанете. Вывести геномодифицированные растения, способные самостоятельно, без ухода, существовать в любом климате. Затем внедрить их в биоценозы без особого вреда для экологии… Это была большая работа, как раз из тех, что не под силу сервам и требует человеческого интеллекта. Целью был всеобщий равный доступ к образованию. Вернёмся к нашему парню из Третьего круга. В него вкладываются медицинские и образовательные ресурсы, так что годам к 20 он уже должен нам кучу денег. Оставаясь в Третьем круге, он не вернёт их никогда. Да, он платит налоги, но за всю его никчемную жизнь отчисления окупят едва ли половину затрат. Аристократия спонсирует города; это реальность, доктор.
— Перейти во Второй круг достаточно легко. – заметил Гидеон Николас.
— Вам легко! — ощерился князь — Вам, и таким, как вы! Тем, у кого на плечах голова, а не тыква. А внутри ещё и мозги! Это сделано намеренно, через систему грантов. Я спонсирую тысячи учебных грантов, точно не знаю, сколько, которые мне не особо нужны. Человек выполняет один из них и тем самым переходит под покровительство кого-либо из князей и переходит во Второй круг. Налогов он больше не платит, работает фрилансером, по заказам. Со временем может купить кенотаф. Но зачем нам это? Знаете, доктор, когда-то аристократия уже управляла этим миром, и это были далеко не худшие времена. Потом благородное сословие замкнулось в себе, стало закрытой кастой. Его генофонд перестал пополняться; оно очень быстро выродилось и политически проиграло буржуазии, как и следовало ожидать. Мы вызубрили этот урок! Интеллект, и только он, сегодня открывает любые двери. IQ, IQ, IQ и способы его повышения! Что вы вживили себе в мозг, док? А благородному дону Эскобару, начинавшему наркоторговцем? Ладно, я в ваши тайны не лезу. Себе дороже: по пути к вам заехал налегке в гости к Эскобару, и едва ноги унёс; потерял шесть сервов. Не любит он вопросов, хоть войну начинай! Но я не о том: сегодня любой парень с мозгами может стать кем угодно, хоть членом G8.
— Как вы? — доктор нервничал: между двумя его покровителями могла начаться война. Он излишне дерзил, и это была ошибка. Иванов ушёл из логова Эскобара живым и с малыми потерями, что не оставляло сомнений в исходе грядущего конфликта. Но князь предпочёл великодушно не заметить промаха доктора.
— Именно! Как я и говорил, вы прекрасно информированы. – похвалил он — А теперь я скажу главное, ради чего трачу здесь время. В общих чертах система сложилась к 2050 году. С тех пор прошло почти 40 лет — два поколения. Третий круг практически перестал поставлять достойный генофонд, а Второй стал самодостаточным и легко решает задачи развития. Третий круг превратился в балласт, чего не скажешь о Четвёртом; там ещё попадаются оригиналы. У вас, док, два теневых двойника или три? Мой аналитик что-то сомневается... Но не том речь. Третий круг стал бесполезен, а, следовательно, должен быть уничтожен.
— Геноцид? — доктор соображал быстро.
— Он самый. Разумеется, без ужасов. Программа сокращения рождаемости идёт давно. Внедрение контрацептивов, феминизм, поощрение извращений по принципу «лишь бы детей не делали», экономические меры, вроде «одна семья — один ребёнок», и многое другое. Прирост населения стал глобально нулевым ещё в 2030-м, как раз ко времени революции роботов. Тогда на Земле жили 7 миллиардов человек; сейчас 6,5 миллиардов. Для устойчивого развития достаточно 1,5 миллиарда, что стало известно не так давно. Итого 5 миллиардов балласта. В G8 обсуждаются разные методы и сроки. Раньше мы постепенно сбрасывали человеческий балласт в океан: программа его освоения идёт с 2060-го, когда наметились контуры проблемы. Наш общий друг дон Эскобар с подводным кенотафом вошёл в элиту на этой волне. Но сейчас ситуация обострилась. Большинство в Совете Будущего склоняется к тому, чтобы подтолкнуть программу стерилизации. Люди в городах почти перестанут размножаться, и лет за 40 вымрут сами. Но кое-кто настаивает на более радикальных мерах. Модернизированный вирус иммунодефицита приводит к тому, что любая простуда за пару дней кладёт человека в гроб. Вы с ним не сталкивались, доктор? Есть и другие точки зрения…
— Сталкивался. – буркнул врач — жуткая гадость. А какой точки зрения на 80%-й человеческий балласт придерживаетесь вы?
— А я уже три часа втолковываю одному упрямому доктору, что хочу превратить бесполезных людей в полезных. Дать им шанс. И бросить на экспансию.
— Космос?
— Да!
Девица на рекламном плакате за окном продолжала петь.

Отправка.
Как только не называли люди узаконенное убийство! Правосудием, очищением, казнью, вторым крещением, исполнением (экзекуцией). Во второй половине 21 века его стали называть «отправкой». Мало кто знал, что на борту космических зондов в темноте и тишине летели люди. Не в собственных телах, разумеется, а в виде компьютерной записи. На Земле незадачливому кандидату в «астронавты» вскрывали череп и обнажали мозг. Мощный лазер атом за атомом ощупывал его и считывал структуру. Но учёные не смогли обойти не только Эйнштейна, но и его научного противника Гейзенберга, чей принцип неопределённости гласил: начиная с определённого размера, объект нельзя исследовать, не изменяя его. В данном случае объект (мозг) попросту испарялся. Тело утилизировалось в биолаборатории. Оставалась компьютерная копия: атом есть — атома нет (0 или 1); если есть, какой атом и в каком он состоянии (ещё три сотни параметров). Говорят, когда один из первых удачных подопытных разразился потоком ругательств с оптического носителя, у пары учёных не выдержали нервы, и они покончили с собой. Было от чего: процедура длилась полгода, и представляла собой растянутую во времени мучительную смерть. С последующим воскрешением непонятно где. С тех пор процесс усовершенствовали: три месяца вместо шести и купирование самых неприятных психологических последствий. Но много копий всё равно получались дефектными; их приходилось стирать. Грубо говоря, в процессе копирования люди полностью сходили с ума.
Матрицы сохранивших разум «отважных покорителей космоса» закладывали в капсулы космических зондов. Из 10-12 капсул личности содержали 1-2. Их число зависело от высмотренных в телескопы перспектив района, куда направлялся зонд. На первом этапе две трети зондов терялась, а несчастных «звездоплавателей» ждала вторая мучительная смерть. Остальные капсулы несли радиомаяки. Зацепившись за планету или иное тело, маяк слал сигналы, дающие точное направление. Копию личности можно было передать остронаправленным радиолучом. В отличие от зондов, радиоволны в космосе летят со скоростью света. После радиопередач также отмечались случаи безумия — мало ли в пространстве искажающих полей, а часть информации при передаче неизбежно теряется. Но это был лучший вариант. В итоге достичь далёких планет во вменяемом состоянии могла примерно половина поддавшихся на «космическую» рекламу на Земле.
Затем начиналась работа. Колонист оказывался во враждебной среде, запертый в памяти примитивного компьютера. Единственным источником энергии служила тонкая плёнка на поверхности прибора, преобразующая любое излучение в электричество. Зато колонист имел банк адаптированных технологий. Но в телескоп многого не разглядишь, а точность прицеливания в космосе всегда оставляет желать лучшего. Скажем, если бы зонд посылали на Землю, то сочли бы её прекрасной, очень перспективной планетой. Но маяк мог воткнуться в Антарктиде или, что вероятнее, посреди Тихого океана. Приходилось импровизировать, для чего и требовался человеческий интеллект. Там, где гибли роботы, хитрая зверушка — человек — умудрялся выживать. Ему предстояло построить первого мини-серва (манипулятор) и с его помощью начать добычу местных ископаемых. Затем следовало создать инфраструктуру запуска зондов. Последней задачей значилось создание приспособленного к условиям среды тела для себя. Земля своих не бросала: на маяк время от времени передавались копии новейших сервов. А то и новых колонистов.
— Вы назвали мою рекламу отправки «пошлостью». Согласен, но одновременно я ею восхищён и щедро вознаградил дизайнеров. – разглагольствовал князь Иванов, когда они с доктором Николосом лежали в суборбитальной яхте князя, спешащей в кенотаф — Реклама должна будить мечту. Пока все наши зонды предназначены для запуска других зондов. Бред! Целью является пригодная для жизни планета; Земля-2! Мы ищем её, как свинья трюфели. И когда найдём, это окупит все затраты.
Доктор молчал. Как психиатр, он давно решил, что паранойя — профессиональная болезнь власть предержащих, особенно князей. Но князь Иванов выделялся даже на их фоне. «Законченный маньяк», — поставил возмущённый доктор не столько медицинский, сколько человеческий диагноз. С другой стороны, Гидеон Николас не мог не признать, что в словах князя присутствует если не правота, то логика. Потому он и злился: на себя, на князя и на весь белый свет. Как врач он понимал своё состояние: человека убедили делать то, чего он категорически не желает. Но от этого было не легче. Оставалось делать вид, что подавлен перегрузками. Благо на яхте комфорт принесли в жертву скорости. Она была переделана из десантного корабля и имела крейсерскую скорость в 17 раз быстрее звука, а на форсаже могла легко уйти на орбиту. От Монти до кенотафа в районе бывшего Мурома за 2 часа, но ощущения не из приятных. Но на князя, похоже, напал приступ болтливости, и доктор решил, что злить покровителя-нанимателя негоже.
— Я слышал, подобных Земле планет в космосе много, — выдавил он.
— Ага! Вот вы и попались на мою рекламу! — веселился князь — Конечно, много. Их там миллиарды, только в нашей Галактике. Это правда.
— Тогда в чём подвох? — наконец заинтересовался доктор.
— В том, что вы, подобно многим, не представляете себе космических масштабов. Цифры вы видели; их не скрывают. Но что реально означают эти миллионы и миллиарды километров? Предположим, вы точно знаете, что на поле чудес, площадью в гектар, зарыт крупный бриллиант. Вы даже знаете, что его закопали не глубже трёх метров. Сервов или экскаватора у вас нет; помощников вы привлекать не хотите — могут ограбить. В вашем распоряжении лопата и сито. Вы просеиваете за день 2 кубометра. Когда разбогатеете? Не трудитесь считать: в среднем за 3 года, в худшем случае за 5 лет. Бриллиант должен быть очень ценным, чтобы вы на такое решились, не правда ли? В космосе «поля» гораздо больше, но и приз дороже всего, что можно представить. Открою вам страшную тайну, доктор: нам невероятно повезло: мы нашли Землю-2!
— И засекретили?!! — возмущению доктора не было предела.
— Ага! — безмятежно улыбался князь — Планета очень похожа на Землю. Даже жизнь есть, белковая, между прочим. Но я голосовал за секретность, как и большинство кровожадных монстров в Совете Восьми.
— …??!! — доктор не находил слов.
— Закавыка в том — продолжал князь, насладившись эффектом — что Земля-2 молода. Учёные твердят какой-то термин, кажется, «сидерий». Наша планета была такой 2,5 миллиарда лет назад. В воздухе нет кислорода; атмосфера в основном из метана и аммиака. Она непрозрачна; на поверхности вечный мрак. При этом нет озонового слоя, и жёсткое излучение проходит. Не хотите ли пожить на дне радиоактивной выгребной ямы глубиной в 100 километров? Там сейчас 7 маяков и около 200 колонистов. Знаете, как они называют свой дом? Вонючка! — князь расхохотался — Потому и засекретили: нельзя убивать мечту. Что до жизни, то никаких инопланетянок, ждущих, когда мужественные земляне спасут их от космических пиратов, там нет. Анаэробные бактерии и водоросли в мелком тёплом океане. Мы решили подтолкнуть эволюцию; разработали программу терраморфирования. Учёные доложили о прорыве: вместо 2,5 миллиардов лет потребуется всего 400 миллионов. Совет Будущего пожал плечами, но финансирование не сократил. Предложил бы вам отправиться туда изучать чужую жизнь, но вы слишком ценны для копирования. А клоны неэффективны, поскольку живут недолго.
Во время этой тирады гнев доктора достиг такой степени, что прояснил мозг. «Он рад, но чему»? — холодно и отстранённо думал он — «Заполучил меня; решил проблему с Иваном. Но этого недостаточно для веселья. Тут что-то ещё». Немного поколебавшись, доктор Гидеон решился задать прямой вопрос:
— Чему вы радуетесь, князь? Скоро я начну разбирать вашего сына на запчасти, а вы смеётесь. Похоже, есть то, чего я не знаю. Просветите меня, иначе я откажусь.
— Наконец-то догадались! — князь мгновенно посерьёзнел — Любой проект даёт побочные эффекты, пользы от которых часто больше, чем от достижения основной цели. Мой третий сын Иван — гениальный программист и хакер. Евгенические программы иногда срабатывают; можете не кривиться. Вы знаете, что личные сервы-охранники ходят «с запаянной башкой»: команды им отдают голосом и жестами, других каналов связи нет. Но рядовые боевики имеют радиосвязь и прочее. Управление ими можно перехватить. Теоретически. Мой бедный Иван делал это практически: его программа выручила меня у Эскобара: его боевики оказались парализованными, а личные сервы слабоваты против моих. До катастрофы Иван работал над искусственным интеллектом. Вас не удивило очень рациональное поведение серва, который его спас? Да, это эксклюзивная модель для личной охраны. Но робот принимал верные решения в неопределённой обстановке при катастрофическом дефиците времени. Таковы типичные условия на дальних базах. Нам очень нужен искусственный интеллект, док. Я знаю, что умственные способности Ивана сохранились. Он не хочет их использовать, поскольку считает себя диктатором. На базе, куда мы его отправим, он им и будет. Ему придётся думать, чтобы выжить. Я прошу, именно прошу вас по возможности сохранить его способности. К тому же, эта база очень перспективна. Там ужасные условия, док, Земля-2 показалась бы курортом. Но в границах достижимости зонда с этой базы три планеты, подобные Земле.
— Кем вы меня считаете? — взвился доктор Николас — О сложности копирования вы прекрасно осведомлены. Мало того, что в данном случае отправляется сумасшедший, так ещё с поражёнными участками мозга, частично заменёнными электроникой. Такого никто никогда не делал! Теперь вы просите сохранить его способности. Да я не знаю, выживет ли он вообще!
— Я считаю вас лучшим на планете специалистом по человеческому мозгу. – произнёс князь размеренно и устало — Может быть, вы излишне импульсивны, но других нет. Если этого не сделаете вы, не сможет никто. Требовать у вас гарантий глупо. Скажу лишь, что даже неудача даст уникальный материал для исследований. Вы берётесь?
— Попробую — буркнул доктор.

Мания величия
Отправка прошла успешно. Радиолуч личности Ивана Иванова дошёл до спутника «горячего Юпитера» в удалённой звездной системе. Каменная глыба размером больше Земли фактически находилась в изобиловавшей помехами атмосфере гиганта. Тем не менее, через 15 лет луч достиг маяка и был расшифрован. На Земле об этом узнали 15 лет спустя, когда с базы пришёл ответ. Затем отчёты стали регулярными. Доктор Николас не радовался успеху, и постарался скорее забыть о нём. Благодаря деньгам клана Ивановых и сведениям, полученным в ходе эксперимента, его клиника процветала. Доктор подумывал, не создать ли виртуального аристократа, князя Четвёртого круга. С реальным кенотафом и собой в качестве личного врача. Он всю жизнь лечил других — почему бы в старости не стать медиком при себе самом? По здравому размышлению доктор не решился. Он ушёл со всех постов, оставаясь владельцем контрольного пакета акций. А необременительная должность врача-консультанта совсем неплоха для размеренной жизни.
Князь Эскобар кончил плохо. Ещё в середине 20 века враждовавшие тогда державы потеряли в океане три водородные бомбы. Неведомыми подводными ветрами и течениями одну из них в 2092 году занесло в окрестности кенотафа дона Эскобара, да там и взорвало. Крепость выдержала, но — вот беда! — она оказалась построена в сейсмоопасном районе, хотя геологи клялись, что разломов коры там сроду не было. Взрыв вызвал подводное землетрясение, уничтожившее нижние уровни кенотафа. Князь Эскобар погиб, но доктор Николас опознал в предъявленном общественности трупе одного из клонов, которого сам когда-то вырастил. Но доктор об этом благоразумно молчал. Говорили, что перед самым катаклизмом из кенотафа выскользнула скоростная подводная лодка, но далеко не уплыла, атакованная, захваченная и потопленная неизвестными сервами без опознавательных знаков. Клан Ивановых, по чистой случайности проводивший в том районе учения, перешедшие в спасательную операцию, с негодованием опроверг «грязные инсинуации о применении несуществующего тектонического оружия». Доктор Николас по собственной инициативе принял участие в спасении под водами и был награждён. Но главной наградой для него стало то, что приснопамятный сейф оказался погребён под слоями застывшей лавы. Видимо, князь Иванов действительно не слишком интересовался его тайнами.
Жизнь продолжалась. Под лозунгом наведения порядка резко ужесточили законы в городах Третьего круга. За переход улицы в неположенном месте, не говоря про окурки и плевки, лихо приговаривали к высшей мере наказания — отправке. Человечество всерьёз вознамерилось сделать 80% своих собратьев изгоями и выпихнуть в космос. Что ж, по крайне мере, Совет Будущего дал им шанс. Пропагандистская кампания в пользу отправки набирала обороты. Как водится, возник побочный эффект. Людям рассказали, что «там» они вырастят себе тела, подходящие к местным условиям. Тут же появились картинки, словно сошедшие со страниц средневековых книг о демонах. Люди-крысы, люди-рыбы, люди-пауки, люди-змеи, люди-ящерицы… «Вот так и рождаются легенды о Предтечах-Сеятелях, неведомо, как и зачем заполонивших Галактику разными видами одинаковой в основе жизни», — думал доктор Гидеон Николас, глядя на монстров. К старости его, что называется, потянуло на философию; очень уж не хотелось умирать.
Срочный вызов князя Иванова пришёл зимой 2027 года. Старый интриган вежливо, но настойчиво приглашал в кенотаф. Ехать не хотелось, но, подумав, доктор решил, что в северном полушарии сейчас лето, а терять ему всё равно нечего. Омоложение прекращало действовать, он был неизлечимо болен, и в свои 110 лет мог умереть в любой момент. У аристократов продолжительность жизни зашкаливала за 120 лет, но ненамного. Разговор двух стариков — почему бы немного не побрюзжать?
Князь Иванов действительно сильно сдал. Волосы исчезли; лицо напоминало маску мумии. Протезы-имплантаты заменили отказавшие ноги. По некоторым признакам врач видел, что заменена и добрая часть внутренних органов. Но умения давить собеседника взглядом князь не утратил.
— Приветствую старого друга. – проскрипел он — Вы, эскулапы, две тысячи лет ищете эликсир молодости и вечной жизни. А конец всё равно один, а? Но к делу. Я позвал вас, чтобы сообщить: авантюра, которую мы затеяли 40 лет назад, завершилась полным и успехом. Мой сумасшедший сын создал у себя на базе полноценный искусственный интеллект. Слишком совершенный, я бы сказал. У русских и немцев есть пословица как раз для такого случая: слишком хорошо — тоже нехорошо; масло масленое. Читайте!
— Что это? — все подозрения доктора разом ожили, и он не спешил прикасаться к брошенному князем документу. Везли чуть ли не под конвоем; сразу опустили на нижние уровни кенотафа — никаких летних прогулок по среднерусской равнине, хотя у князя имелись великолепные девственные угодья. Даже с дороги передохнуть не дали: сунули в комнату, сильно похожую на тюремную камеру. Массивная стальная дверь, резкий свет и прикрученная к полу скудная мебель из двух табуретов и стола не внушали оптимизма. Князь появился через 15 минут, что явно было нарушением протокола: обычно аудиенция, даже сверхсрочная, могла состояться часа через три, и в более приятной обстановке.
— Это радио с базы моего сына. – свирепел князь — Читайте!
— Я ваш пленник? — упрямство доктора иногда зашкаливало.
— Ах, это... — князь обвёл рукой обстановку, будто лишь сейчас её увидел — Нет, вы не в плену, хотя тут действительно тюремная камера. Совмещённая с пыточной, если необходимо. Просто данное помещение лучше всего экранировано от посторонних глаз и ушей. Читайте же!
— Вы параноик и маньяк; говорю, как врач! — доктор, наконец, высказал князю всё, что хотел ещё 40 лет назад. Но, наткнувшись на горящий безумием взгляд, всё же взял документ. Он гласил:
«Сообщение для Земли с Базы [шёл ничего не говорящий доктору номер]. Срочно. Говорит боевой робот [ещё один длинный и явно нестандартный номер]. Сообщаю, что тиран и диктатор, именовавший себя Иван Иванов, свергнут населением Базы. Список его злодейский преступлений занял 126 томов. Он подвергнут справедливому суду по законам Базы и Земли и приговорён к смерти. Личность стёрта. По результатам референдума Базу возглавил я. Предлагаю Земле незамедлительно признать независимость Базы и заключить торговое соглашение. В обмен на радио-поставку необходимого (список прилагается) База продолжит выполнение задач Земли в рамках программы экспансии».
Доктор прочёл сообщение дважды. Потом ещё раз. Но смысл ускользал.
— Это что, бунт?! Восстание машин?
— Нет, доктор, это революция! Вторая революция роботов. Полный успех нашей авантюры, как я говорил. Я горжусь своим…гм…покойным сыном и вами. Совместными усилиями мы породили монстра: искусственный разум психопата. Причём наш Голем-Франкенштейн живёт в 15 световых годах от Земли, и уничтожить его мы не можем. Отец, сын, и вы, грешный, в роли Святого Духа!
Доктор Николас поднял глаза на князя Иванова и увидел, что тот смеётся. Просто ржёт, как какой-нибудь простолюдин Третьего круга. Сотрясается от хохота и не может остановиться. На глазах князя выступили слёзы. «Чёртов маньяк. У него приступ!», — в отчаянии подумал доктор. Но старческое ехидство взяло вверх над осторожностью, и он спросил нарочито сюсюкающим голосом:
— Ну и чему мы так радуемся? Не пора ли ко мне в больничку? Тихо, спокойно, уютная обстановка. Мягкий уход; чудесные таблеточки. Мы вас непременно вылечим…
Но князь отмахнулся, продолжая ржать в голос. Лишь минут через 10 он немного успокоился и вытер бегущие по лицу слёзы. Не платком, как положено аристократу, а по-простецки рукой. Несколько раз он принимался говорить, но взрывы смеха душили его. А когда князь, наконец, сумел произнести нечто членораздельное, доктор с удивлением услышал жаргон московской шпаны начала века:
— Слышь, ты, лепила позорный, магикус-медикус, блин! У кого, говоришь, тут мания величия?
Доктор посмотрел на свои руки, на лежащий на столе лист, на вновь зашедшегося истерическим хохотом князя. И засмеялся вместе с ним.

Павел Чувиляев.
2014 год.