Донские казаки, несмотря на мощное давление царей, сохранили основные принципы республики, и сформировали эффективно работающее самоуправление. Они ввели в законы «войскового права» местные обычаи, учитывающие исторические и национальные особенности своих станиц. И самое главное – казаки заставили всех чиновников уважительно относиться к себе.

Свобода и равенство

Основу дореволюционной казачьей государственности составляло вольнолюбивое мировоззрение донцов. В первую очередь, речь идет о триаде духовных ценностей, гласящей, что «казаком нужно родиться, казаком нужно стать, казаком нужно быть». Тем самым подчеркивалось незыблемое право на «волю», тогда, как в России, по меткому выражению Герцена, существовало белое рабство – крепостничество. Именно поэтому свобода казаков представляла главную идеологическую угрозу господствующему дворянскому строю. В этой связи наиболее известный историк, специализирующий по казачьей тематике, Василий Дмитриевич Сухоруков особо подчеркивал, что казачество являло собой «товарищество людей, равных между собой и не терпевших никакой (навязанной извне) власти».

Исторический статус-кво

«Руби меня, сабля турецкая, но не тронь меня, плеть боярская!», - говорили в станицах.

Иными словами главную опасность для себя донцы видели в указах и в служивых людях российского самодержца. С другой стороны в этой поговорке говориться и о достигнутом статус-кво, заключающее в том, что цари не посягают на вольницу казаков, а они в ответ защищают южные границы государства. Более того, династия Романовых в XVII веке начала платить жалование донцам, признавая их служивыми поданными, чем, кстати, в значительной мере и обеспечила прекращение смуты. Для этого ежегодно в октябре в Москву снаряжалось специальное посольство, состоящее из атамана, есаула и 89 рядовых казаков. Перезимовав, черкасская миссия по талой воде привозила на вольный Дон деньги, оружие, боеприпасы и хлеб. А осенью донцы-послы возвращались в Москву с заморскими товарами, пленными и с дорогими подарками. Впрочем, в 18 веке это формат взаимоотношений центра и казачьей окраины претерпел существенные изменения.

Коллективный разум

Казаки часто воевали, подчиняясь в походах выборному атаману. Но дома после похода роль станичного начальника резко суживалась. Практически все хозяйственные дела решались кругом. Собирались казаки на майдане, который находился между церковью (или часовней) и станичной избой.

Организовывать круг входило в обязанности есаула, который с непокрытой головой обходил все дворы и громко напевал: «атаманы-молодцы, прошу сходиться». Тех, кто не являлся, штрафовали, мол, «не уважают станичников». Прежде, чем начать обсуждение, на майдан выносились хоругви, тем самым поднимали статус собрания до «богом угодного» дела. На обсуждение казакам строго-настрого возбранялось являться пьяным. Нельзя было и сквернословить. Если же возникал спор, и его не удавалось полюбовно разрешить на майдане, то спорщиков делегировали на войсковой круг.

После круга казаки долго не расходились и тешили друг друга байками. Например, пересказывалась история, имеющая место в станице Клетской. Там ждали войскового атамана. Увидев на дороге облако пыли, станичники зазвонили в колокола, и вышли навстречу с хоругвями. Однако вместо главы Войска Донского вбежал разъяренный бугай. А, когда люди разошлись, наконец-то приехал атаман, несказанно удивившись тому, что его никто не встретил. Это свидетельствует о том, что на Дону была хорошо развита информированность населения происходящими событиями.

Двоевластие

Москва с самого начала не хотела мириться с республиканской формой правления на Дону. В 1645 году Алексей Михайлович Романов приказал атаману Войска Донского Корниле Яковлеву начать строительство городков на Каланчинской протоке и казачьем ерике. Однако войсковой Круг отказался выполнять царскую волю. Более того казаки общим решением сняли Яковлева с должности. И всё-таки власть Москвы постепенно усиливалась.

Ситуация резко изменилась во время правления Петра I. Прибыв в 1709 году в Черкасск, царь узнал, что войсковой атаман Илья Зерщиков имел отношение к Булавинскому бунту. В отместку за это Петр I запретил выбирать на кругу главу донских казаков. Вскорости делами донцов стали заниматься не местные старшины, а «повытья», в дальнейшем «казачьи экспедиции» - специальные отделы Центральной Военной коллегии. Вначале они пересчитывали казаков и выписывали им жалованье, а затем пытались взять на себя ведение всех имущественных, уголовных и военных дел. В итоге количество нерешенных споров в отдельные годы достигало трех и более тысяч. Параллельно с этим казачество продолжало развивать свое неформальное право, стараясь – насколько это возможно - отстраниться от русского чиновничества. Это двоевластие длилось до 6 июля 1797 года, когда Павел I своим манифестом вернул часть привилегий казачеству.

Войсковое право

Удаление донских станиц от московского центра на тысячу и более километров способствовало самоорганизации казаков. Ряд историков в этой связи видят много общего между формами правление на Дону и народным Вече в Новгороде и в Пскове. Правда, в отличие от этих первых русских демократий, являющихся торговыми и промышленными центрами, донское казачество развивалось в условиях постоянных военных угроз. Для их отражения и требовались боевые командиры, доказавшие своим героизмом и умом право быть атаманами. Их выбор был всегда открытым и критическим, зато решение Круга никогда в дальнейшем не подвергалось сомнению. Более того, на Дону было закреплено прецедентное право, то есть однажды вынесенные на Кругу решения запоминались в народной памяти. Если же такие же выводы по аналогичным делам принимались и в других станицах, то они переходили в разряд обычаев, которые в свою очередь становились правилами.

Историк Сергей Сватиков особо подчеркивал стремление казаков к собственной системе координат, которое получило название «донское войсковое право». Оно было закреплено юридически через «Права и привилегии войска Донского, российскими государями дарованные». Этот свод был опубликован в «Статистическом описании земли Донских казаков, составленном в 1822 - 1832 годах». По сути дела, цари были вынуждены признать казачью республику.

Хранители обычаев

До публикации этих законов «войскового права» имелся институт старшин – людей, которые должны были следить за соблюдением норм и обычаев донского казачества. Как правило, ими становились бывшие атаманы Войска Донского. У них были помощники в каждой станице - казаки, хорошо знающие традиции.

Среди норм «войскового права» на первом месте значились правила, касающиеся православной веры. Например, казаки, которые в плену принимали ислам, дабы остаться в живых, переходили в разряд «охряны». Им было запрещено входить в церкви, но предписывалось во время православных праздников лежать перед входом в храм. По обычаям прихожане переступали через них, тем самым демонстрируя презрение. Прощение вероотступников приходило к ним со смертью, после чего «охряны» хоронились на кладбищах, «как люди».

Сроком на три года

Система правления областью Войска Донского строилась на территориальном принципе. В частности центральная Военная Коллегия разбила земли, заселенные казаками, на шесть округов. Оперативно, то есть «в суете сует» управляли ими нарочные старшины, которым в свою очередь подчинялись станичные атаманы, выбранные на кругу. Кстати, среди местных начальников часто встречались самые простые казаки, которые числились, как рядовые. В этом случае войсковой атаман назначал им жалованье и звание хорунжего. Выбирались атаманы 1 января сроком на три года. Итоги голосования протоколировали специальные чины из Военной коллегии. Став атаманом, казак брал на себя обязанность охранять имущественные права станичников и следить за правопорядком, докладывая в мирное время обо всех случаях преступлений и беспорядков сыскному начальству. В периоды войн он автоматически подчинялся окружному генералу.

Низовые и верховые казаки

Однако сами донцы делили себя на низовых и верховых казаков. Вотчиной низовых казаков были Черкасский и часть Первого Донского округа. Верховые – населяли в основном Хоперский и Усть-Медведицкий Округа.

Низовые и верховые казаки различались даже внешне. Если верховые – ничем не отличались от крестьян, проживающих в центральной части России, то низовые – имели характерную казачью физиогномику. Они являли собой ярко выраженную смесь азиатских и европейских черт и были в основном брюнетами с черными глазами. Разным был и уклад жизни. Например, среди низовых казаков было развито расслоение по уровню жизни, а вот среди верховых – почти не встречались богатые, но не было и бедных.

Вообще-то считается, что именно низовые казаки положили начало Области Войска Донского. Этнографы отмечают, что донцы с низовья Дона, как правило, являлись худощавыми и высокими, часто имея рост 180 см и выше. За это их призывали служить в Лейб-гвардию. В своей среде они были насмешливыми, а для врагов – люто злыми. Верховые, напротив, имели суровый вид, но отличались добротой. Эти различия тоже имели значение для системы управления казаками, так как старшинам предписывалось учитывать и эти этнографические различия, проявляющие в оттенках тех или иных правил, норм и обычаев. Иными словами, «войсковое право» обязывало начальство искренне уважать казаков.