Донские казаки открыли на Украине свой первый кадетский корпус. Союз Казачьих войск России и зарубежья (СКВРиЗ) объявил о решении собрать многотысячную казачью дивизию для помощи ополченцам Новороссии. Насколько массовой, дееспособной и ответственной силой является этот союз, как активно он планирует влиять на события на Украине, а может быть, и в России? Об этом «МК» поговорил с верховным атаманом СКВРиЗ, донским казаком, казачьим генералом Виктором Ратиевым.

фото: Геннадий Черкасов

 

— Корректно ли было ростовскому казаку открывать кадетский корпус на Украине в нынешней политической ситуации?

— Мы открыли кадетские классы в городе Ровеньки Луганской области, на территории, которая контролируется ополченцами ЛНР. Там работает Ровеньковский войсковой союз Союза казачьих войск России и зарубежья. Мы собрали ребят, которые нуждались, голодали, помогли им с одеждой, литературой. Пусть учатся и растут здоровыми.

— У меня вызывает вопрос уже название вашей организации. Как российские войска могут находиться в зарубежье? Там разве есть оккупированные нами территории?

— Я понял иронию, спасибо за хороший вопрос. СКВРиЗ — структура историческая. Союз казачьих войск России существовал, когда казачество начало возрождаться — еще до распада СССР, а слово «зарубежье» добавилось в 1993 году, когда выяснилось, что часть исторических областей Войска Донского оказалась на территории других стран. Например, на территории Донбасса всегда были, есть и будут донские казаки.

Тогда же, в 1993-м, когда произошло создание международного общественного образования — СКВРиЗ, меня избрали его атаманом. Это произошло после того, как мне пришлось командовать казачьими подразделениями в Приднестровье, Абхазии и Югославии. И у меня появились заместители как по ближнему, так и по дальнему зарубежью.

Атаман Виктор Ратиев. Фото предоставлено СКВРиЗ

 

— В каких странах дальнего зарубежья есть казачьи войска?

— На момент 1993 года в дальнем зарубежье казачьих войск не было, а были казачьи общины. Моим замом по дальнему зарубежью стал терский казак из первой волны эмиграции, профессор Калифорнийского университета Николай Протопопов. Тогда общины были не только в США, но и в Германии, и во Франции — везде, куда уехали наши предки во время расказачивания в советской России. За рубежом людей, которые чтили традиции предков, было едва ли не больше, чем у нас во времена СССР. А то, что общину со временем начали называть войском, — тоже дань традиции. Имеется в виду, что войско — это не военное формирование, а историко-культурное. Область Войска Донского была не армией, а государственно-территориальным образованием. Поэтому считать наше войско военной структурой — неправильно. Да, в Российской империи были казачьи полки, но они никогда не были «сами за себя», а всегда входили в состав Российской армии. Самостоятельных казачьих войск в военном понимании не было и нет. В наши дни могут создаваться казачьи полки, но только в составе тех армий, которые нас пригласят.

— Почему же в мирной жизни, не служа ни в какой армии, казаки ходят в военной форме?

— Почему чеченцы носят черкески? Это их традиционная историческая одежда. Так же и у нас казачья форма является достоянием нации. После начала возрождения казачества, появления закона о казачестве, у нас появилась возможность носить свою историческую одежду. А наши погоны не являются военными, они ни в коем случае не относятся к российским войскам.

— На казачьей форме у вас генеральские погоны, а кто вы в официальной армейской иерархии?

— Сержант. Я закончил срочную службу в этом звании.

— В каком качестве вы участвовали в конфликтах в «горячих точках».

— В 1991 году я был походным атаманом Войска Донского. В 1991 году руководитель Приднестровской молдавской республики Игорь Смирнов прислал делегацию в город Новочеркасск, к нам на круг, и обратился к казакам Дона, чтобы мы выслали делегацию для защиты приднестровских жителей. И мы числились в качестве отдельного казачьего полка в составе приднестровской гвардии. Когда война закончилась — наш полк, естественно, был расформирован. Некоторые женились и остались там жить, остальные разъехались по домам. Так же мы числились отдельными полками в составе других гвардий.

Казачье ополчение. Фото предоставлено СКВРиЗ

 

— Сколько казаков входит в Союз казачьих войск России и зарубежья?

— В мире официально насчитывается более 7 миллионов людей, которые относят себя к казачеству. Из них 5 млн проживают в России, остальные разбросаны по зарубежью. Казачьих общественных организаций несколько, многие казаки не входят ни в одну из них. К примеру, в станице Вешенская, которую знают во всем мире как историческую родину Шолохова, проживают 20 тысяч казаков. Но в каких-то движениях участвует только одна тысяча из них.

Наша структура — одна из самых мощных в мире, в нее входят около 2 млн человек вместе с семьями. Это активные люди, которые заинтересованы в возрождении традиций своего народа.

— Сколько сейчас казаков служит и в каких армиях и гвардиях?

— На Донбассе служат в ополчении не менее 15 тысяч. Казачьи полки воюют очень храбро. Но это в подавляющем большинстве — местные казаки, которые там родились и выросли. Россияне там есть, но их очень мало.

Боевой трофей. Фото предоставлено СКВРиЗ

 

— Почему?

— На расширенном совете атаманов было принято решение о формировании добровольческой казачьей дивизии для оказания помощи ДНР и ЛНР. Но она может приступить к действиям только в том случае, если руководство какой-то из этих республик и парламент официально обратятся к нам за военной помощью. Эта дивизия из казаков, проживающих на территории России, собрана, сформирована пофамильно, и если просьба будет, то мы готовы ввести ее сразу. Это — на первый случай — 15 тысяч человек. Затем можно сформировать вторую дивизию и т.д. Пока такой официальной просьбы не было, а ополченцы обходятся своими силами. Но при нашем участии. В данный момент один из моих заместителей, Игорь Сотников, со своими казаками находится в Новороссии. Если появится надобность подтянуть значительное вооружение — мы готовы. Ни в Приднестровье, ни в Абхазии, ни в Югославии, где я командовал казачьими войсками, мы не проиграли ни одного боя.

— Для участия в операции вам достаточно просьбы ополченцев Донбасса или вы будете спрашивать разрешение у российских властей?

— А при чем здесь российская власть? Мы же не являемся военнослужащими Министерства обороны или госслужащими. Добровольцы — они и есть добровольцы. Нас попросят — соберемся и поедем. Особенно — на Донбасс, с которым мы связаны кровными узами. Только у меня там живут десять двоюродных братьев, сестры, дядьки. У меня и в Киеве есть родственники. Мы, казаки, вообще не видим никакой разницы между русскими и украинцами, донскими казаками и запорожскими. Мы — один народ. У меня жена украинка.

Но если разницы между русскими и украинцами нет, казаки их никогда не разделяли, то разница между фашистами и антифашистами есть. Мы — люди православные, а на Украине националисты фактически уничтожают православную церковь и православный народ.

Очень важно сказать, что в Союз казачьих войск России и зарубежья входит и украинское казачество, а не только казаки Донбасса. Ко мне обратились казаки запада и центра Украины, которые начали формироваться для защиты православия, готовиться к защите церквей Московского патриархата, которые сейчас там рушатся. Атаман Новороссии, атаманы станиц — все они имеют украинские паспорта, но они хотят жить в другой Украине. И готовы вместе с русскими казаками встать для освобождения Украины от тех, кто ее сейчас захватил. Они сами говорят о том, что среди американских ставленников во главе их страны нет ни одного украинца.

— У вас есть уверенность, что казачество может повлиять на события на Украине, остановить там насилие?

— Смогут, но не одни, а вместе с ополченцами, с православным народом, со всеми здравомыслящими людьми. И мы готовы к влиянию не только на территории Украины, оккупированной фашистской хунтой, но и на территории России. Казаки готовы быть защитниками. Важно сказать, что казачество — это опора России, опора Путина, и мы никому его в обиду не дадим.

Вынос знамени на открытии казачьего кадетского корпуса в Ровеньках. Фото предоставлено СКВРиЗ

 

— А Путин знает о том, что вы — его опора?

— Я думаю, что он это понимает. Мы выступили в его поддержку еще в 2000 году, перед президентскими выборами. Сегодня России тяжело, тяжело и ему. А казаки всегда выступали в защиту царя в нелегкие дни. Даже Сталин — один из основоположников расказачивания это понял в Великую Отечественную войну. Тогда он не только стал создавать казачьи корпуса, но и разрешил нам носить свою историческую форму и даже награды, заслуженные еще в царское время.

— Нужны ли казачьи полки в составе современной российской армии или они могут быть востребованы только за рубежом?

— В мирное время казаки всегда пахали землю, в минуты роковые вставали на защиту отечества. Сегодня, в мирное время, наши молодые ребята проходят срочную службу там, где им скажет Родина. Но если случится какая-то беда, если потребуется — нас не придется упрашивать, и казачьи полки будут созданы. Ведь исторически казаки готовы нести военную службу всю жизнь, независимо от возраста и заслуг.