Опять перед русским народом встаёт вопрос, как в то далёкое время еврейской революции: что делать с Государём-Императором и его семьёй? Тогда многие просто отмолчались, дескать, посмотрим, что же будет?! И жидовско-дьявольские слуги просто принесли жертву сатане, распяв всю царскую семью. А сейчас большинство так же смотрит, дескать, а что же дальше будет из "спецоперации", которую затеял пособник дьявола Лилипутин? Он - не простая сатанинская шестёрка, он исполняет заказ дьявола на полное уничтожение русского народа, который только смотрит: а что же будет с поганым славянским населением в Укропии? Ну, конечно же - они славяне (но не такие умные, как мы). Ну, конечно же, их можно будет пожалеть, когда они перестанут поклоняться фашистам! 

Идиоты!!! Вы все так же поклоняетесь тем же фашистам, что укропы в Киеве и кремлядь в Москвабаде. Для Укропии и для толерастной кремляди планы разрабатываются в одном и том же штабе Сионистских Штатов Америки.

И никто на обеих сторонах Земного Шара не обращает внимания на ежедневные всепланетных катастрофы, которые продолжаются уже четвёртый месяц. Не кажется ли вам, что начался Конец света и только несколько месяцев дано человекам, чтобы успели покаяться?

Цитаты и наставления Святых Отцов. Эдуард Жуковский · 

· Пилат, римский губернатор, к которому привели арестованного, избитого, Христа, говорит: Человек этот никакого зла не сотворил.

Но это вызывает еще более сильный взрыв: Распни, распни Его! – вопит толпа. Так вот, крест Христов – это вечный вопрос, обращенный к самой глубине нашего сознания: почему добро вызывает не только сопротивление, но и ненависть? Почему оно всегда распинается в мире?

Мы обычно избегаем ответа на этот вопрос, возлагая вину на кого-то другого. Вот если бы мы, если бы я был там в ту страшную ночь, я не поступил бы так, как все прочие. Но, увы, где-то в глубине совести мы знаем, что это не так. Мы знаем, что мучили, распинали, ненавидели Христа не какие-то изверги, специально, особо злом одержимые люди. Нет, в сущности, это были люди, «как все». Пилат даже попытался защитить Иисуса, уговорить толпу. Пилат даже предложил толпе по случаю праздника отпустить Христа на свободу. Пилат, перед лицом толпы, умыл руки, показывая тем, что он не согласен с этим убийством.

Несколькими штрихами Евангелие рисует нам этого бедного Пилата – его испуг, его чиновничью совесть, его трусливый отказ поступить по совести. Но разве не совершается то же самое и в нашей, и в окружающей нас жизни? Разве это не самая обычная, самая типичная из всех историй? Разве не присутствует Пилат в каждом из нас все время? Разве, когда приходит час сказать решительное, бесповоротное нет неправде, несправедливости, злу и ненависти – мы не сдаемся на этот соблазн «умыть руки»? За Пилатом – римские воины, солдаты. Но ведь и они могут сказать в свою защиту: мы только исполняли приказание начальства. Нам было сказано «обезвредить» какого-то бродягу, производящего волнения и беспорядок.

О чем же тут разговаривать? За Пилатом, за воинами – толпа, то есть те, что всего за шесть дней до этого восторженно встречали Христа, вступавшего в Иерусалим, и кричали Осанна... А вот теперь: Распни Его! Но разве не объяснили ей, этой толпе, вожди, учителя, авторитеты, что человек этот – преступник, нарушающий законы и обычаи, и потому по закону (всегда по закону, всегда по соответствующей статье),– должен умереть... Итак, каждый из участников этого страшного дела был «по-своему» прав, так как имел оправдание. А все вместе убили человека, который ни единого зла не сотворил.

За крестом Христовым – наш, мой крест, тот, о котором сказал Христос: Кто не берет креста своего каждый день... Это значит, что выбор, перед которым в ту ночь стояли все: – и Пилат, и воины, и вожди, и толпа, и каждый человек в этой толпе,– что выбор этот всегда, каждый день ставится перед каждым из нас. Внешне это может быть что-то, кажущееся нам не очень важным, второстепенным. Для совести, однако, нет перво- или второстепенного. Есть только правда и неправда, добро и зло. Взять каждый день свой крест – это не просто терпеть тяготы, бремя жизни. Это прежде всего жизнь в согласии с совестью, это жизнь в свете суда совести.

/из воскресных бесед на радио протопресвитера Александра Шмемана/